Загадка Безумного Шляпника - [60]

Хэдли оторвался от напряженных размышлений и раздраженно возразил:

– Слушайте. Мне кажется, что это я восстановил всю картину преступления. И после того как я это сделал, вы спокойно заявляете, что с самого начала все так и представляли себе. Не знаю, верно ли это, но если это не так…

– Я следую методу Сократа, – с достоинством ответил доктор Фелл. – Не надо поражаться, если я догадываюсь о том, что вы собираетесь сделать. Я хочу провести вас вперед и посмотреть, куда заведут нас эти предположения. Следовательно…

– Гм!.. – промычал старший инспектор, очевидно пораженный какой-то мыслью. – Теперь, когда я подумал… Боже праведный! Я знаю, где начинается вся эта литературная галиматья о детективах! С этого греческого философа из «Диалогов» Платона! Он всегда меня бесил. Парочка греков прохаживается себе на лоне природы, никого не беспокоя, и вдруг этот проклятый философ говорит: «Бонжур»… Или как они там говорят по-гречески… «Бонжур, джентльмены, у вас на сегодня что-нибудь запланировано?» Разумеется, у его друзей ничего не запланировано, как, впрочем, и всегда. Такое впечатление, что у них в Греции не было никаких дел. Тогда Сократ говорит: «Ладно. Давайте присядем здесь и поговорим». После чего он предлагает им разрешить несколько вопросов… Сам-то он, конечно, знает ответ. Это не какие-нибудь важные вопросы вроде «Что вы думаете об ирландской проблеме?» или «Кто в этом году выиграет Мартовские иды – Афины или Спарта?». Нет, это обязательно должен быть какой-нибудь ужасный вопрос о душе. Сократ задает вопрос. Начинает говорить один из его друзей и болтает на протяжении девяти страниц, после чего Сократ грустно качает головой и говорит: «Нет!» Тогда в разговор вступает другой парень и занимает своей трепотней страниц эдак шестнадцать. И Сократ только вздыхает. Следующая его жертва трещит до самой темноты, и Сократ отвечает: «Возможно». И они ни разу не попытались восстать и треснуть его головой об обелиск. Мне именно это хотелось сделать, когда я читал «Диалоги», потому что он никогда не говорит, что он имел в виду… Вот происхождение ваших детективов, Фелл! И прошу вас прекратить это, наконец!

Доктор Фелл закурил сигару и с упреком посмотрел на него:

– Я замечаю в вас, Хэдли, определенную склонность к сатире… И как вы тонко определили происхождение идеи, которое просмотрели большинство библиофилов. М-да… Мне и самому никогда не хватало терпения следить за размышлениями участников этих диалогов… Однако вернемся к нашему предмету и продолжим обсуждать убийство.

– А на чем я остановился? – задумался Хэдли. – Это возмутительное дело становится…

– Вы проследили путь Дрисколла до туннеля, где он был убит. Итак, там было темно. Почему же убийца не оставил его на месте?

– Потому что тогда могли слишком быстро обнаружить труп. Через этот туннель проходит очень много народу, так что кто-то мог наткнуться на тело прежде, чем убийца успел скрыться… Поэтому он вскинул Дрисколла на плечо, проверил, не видно ли кого на Уотер-Лейн, перебежал через нее и перебросил его через ограду.

Доктор кивнул, вытянул одну руку и стал загибать пальцы:

– Значит, Дрисколл входит под арку и встречает там своего убийцу. Миссис Биттон, немного подождав, идет вслед за ним, потому что не знает, что Дрисколл все еще в туннеле. Вы понимаете, Хэдли, что у нас получается? Получается, что миссис Биттон стоит в одном конце арки, Дрисколл и его убийца в середине, а у другого ее конца – наш добрый друг Эрбор. Все верно?

– Каждый раз, когда вы начинаете эти свои объяснения, – недовольно заметил старший инспектор, – дело становится более запутанным. Но этот момент кажется довольно ясным. Ларкин показала, что миссис Биттон вошла в арку без двадцати пяти два. Эрбор столкнулся с ней на другом конце арки в то же время. Где же ловушка?

– Я не говорил, что была ловушка. На некотором расстоянии за миссис Биттон в туннель вошла зоркая Ларкин. Нужно помнить, что все это время убийца находился там со своей жертвой, – иначе она заметила бы, как он выносит его наружу. В туннеле очень темно, чему способствует густой туман. Миссис Ларкин слышит чьи-то шаги. Возможно, это с другой стороны в арку входит Эрбор. Таким образом, туннель освобождается. Убийца, который прижался к стене со своей жертвой, обливаясь потом от страха, что его обнаружат, выходит из арки, освобождается от тела и скрывается… Думаю, события развивались примерно таким образом, вы согласны?

– Да, вероятно. – Доктор Фелл скосил глаза на кончик сигары. – Тогда, – медленно вопросил он, – как вписывается в эту картину наш загадочный мистер Эрбор? Чего он боится? Сейчас он прячется в своем коттедже, скованный полным ужасом. Но почему?

Хэдли хлопнул по подлокотнику кресла своим портфелем.

– Он прошел через этот темный туннель, Фелл… и когда он вышел от нас в таком ужасном состоянии, таксист сказал, что он все время говорил о каком-то голосе…

– Ну и ну, Хэдли! Я смотрю, у вас уж очень разыгралось воображение, – добродушно упрекнул доктор старшего инспектора полиции. – Уж не думаете ли вы, что убийца решил напугать его, когда тот проходил мимо?