Загадка белого «Мерседеса» - [56]

— Все, что вы говорите, — мрачно заметил Дарк, — совершенно справедливо, но есть еще одна мелкая, совсем мизерная деталь: Мери Стенз работает прежде всего на «Обсервер».

Роджерсон иронически усмехнулся.

— Это вы так считаете. А давайте-ка взглянем на вещи практически, Пол. Что она имеет от нас?

— Десять фунтов и гарантированный гонорар из расчета один фунт за каждое напечатанное слово.

— Значит, пока что десять фунтов, — повторил Роджерсон. — Мы не напечатали пока ни одного слова и, может случиться, не напечатаем. Еще неизвестно, что скажут редакционные юристы, может быть, все это дело не стоит наших усилий. Помните последний судебный вызов за поклеп? Он стоил нам двадцать тысяч фунтов. Слишком дорогая цена за разоблачительный репортаж.

— Каждое слово репортажа правдиво и защищает общественные интересы, — заявил Дарк. — Мы имеем более чем достаточно фото, чтобы это доказать.

— Что же, возможно и так, — сказал Роджерсон, разводя руками. — Я только пытаюсь взглянуть на все это глазами девушки. Фирма «Черил» сделала ее красивой и платит ей пусть не бог знает какие деньги, но, во всяком случае, больше, чем она зарабатывала до сих пор, и уж, наверно, не эти ничтожные десять фунтов, какими ее осчастливил «Обсервер». Они одели ее, как принцессу, поселили в фешенебельном отеле, дали роскошный автомобиль, который возит ее на работу и с работы. Мало того, когда ее красота стала привлекать всеобщее внимание, наняли частного детектива, чтобы отваживать не в меру любопытных. Чего еще может желать девушка? И что бы вы могли предложить ей взамен?

— Вы старый циник, Роджерсон, — резко заявил Дарк. — Мери Стенз не предает. Я знаю ее слишком хорошо.

— Возможно. Пока у нее не было ни красоты, ни денег. Но люди меняются, Пол. Все мы служим тем, кто нас кормит. На вашем месте я поставил бы крест на всей этой истории, оставил бы девушку в покое. Если вы попытаетесь напечатать памфлет на «Черил», это может разрушить все ее будущее.

— У нее есть красота, — упрямо заявил Дарк. — И эта красота останется при ней, независимо от того, разоблачу я фирму «Черил» или нет. Пока она красива, ее будущее надежно.

Роджерсон пожал плечами.

— Делайте, как знаете. Кстати, вы редактор. Если я смогу чем-нибудь помочь, скажите мне только одно словечко.

Дарк благодарно кивнул головой.

— Спасибо. Вы хороший парень, Роджерсон, вот только если бы поменьше рассуждали. Я нисколько не сомневаюсь, что репортаж надо напечатать, но для большей уверенности посоветуюсь со Стариком. Я не помню случая, чтобы он зажал интересный разоблачительный материал.

— Вы правы, — сказал Роджерсон, соскочив со стола и направляясь к двери. — Будьте здоровы.

— Будьте здоровы, — ответил Дарк.

«Старика» редко кто видел в редакции в повседневной суете, но именно его твердая рука все время лежала на пульсе журнала. Безил Бомон занимал должность ответственного редактора. Его служебные обязанности состояли в том, чтобы контролировать и согласовывать деятельность многочисленных редакторов отделов и таким образом поддерживать постоянное направление редакционной политики. Практически в их работу он вмешивался чрезвычайно редко, хотя и досконально вычитывал дранки каждого номера журнала, прежде чем передать их в печать. Это невмешательство должно было обозначать, что в общем редакторы отделов удовлетворительно выполняют свои обязанности.

Весьма редко тот или иной редактор обращался к Бомо-ну за советом по поводу материала, имеющего какое-либо отношение к политике или обвинению в клевете. Ответственный редактор был самой высокой инстанцией, хотя он в свою очередь подчинялся совету директоров издательского концерна. Чарльз Хеннигер — председатель совета — руководил всеми делами концерна «Стайн — Хеннигер», который, помимо журнала «Обсервер», издавал еще с полдесятка больших газет и журналов.

Выбрав время, Дарк неохотно пошел к Старику, чтобы поговорить о своем репортаже. Он понимал, что спрашивать разрешения у шефа — это ни что иное, как пытаться снять с себя ответственность. Он и сам хорошо знал, что можно печатать, а что нельзя. Но учитывая то обстоятельство, что репортаж этот затрагивает весьма сложные проблемы, он счел более благоразумным заручиться согласием Бомона.

Бомон был высокого роста, лет пятидесяти, с чрезвычайно буйной для его возраста темной шевелюрой. Он всегда носил светлые костюмы и очки без оправы, что делало его немного похожим на американца. Бомон приветливо встретил Дарка и внимательно выслушал содержание репортажа о фирме «Черил».

— Суть дела в том, что все это — чистейший обман, — сказал в заключение Дарк. — Биохимический медицинский опыт над молодой девушкой подается как результат применения крема «Бьютимейкер».

— Именно так они и говорят? — спросил Бомон.

— Немного другими словами. Старый трюк. «Бьютимейкер», мол, имеет в своем составе некоторые вещества, которые преобразили девушку в сказочную красавицу и сделают то же самое с каждой женщиной, которая применит его.

— Какие у вас есть материалы о клиническом опыте?

— Показания самой девушки, большая серия фото, плюс личный визит в исследовательский отдел фабрики «Черил». Мы располагаем также обстоятельными данными о докторе Джеймсе Раффе. Вполне понятно, что ни один уважающий себя врач не впутался бы в такую рекламную авантюру. Этого Раффа несколько лет назад исключили из корпорации, и он сидел в тюрьме за тайный аборт, который привел к смерти пациентки.