Загадка архива - [2]

— А почему бы и нет? — пожала плечами Ана. — Зачем умалять благотворную для человечества роль этого кооператива? — без всякой задней мысли добавила она.

Однако Эмиль понял это, как злой намёк. Покраснев, он резко сорвал с себя очки и начал старательно, механическими движениями вытирать стёкла. Ана по-приятельски похлопала его по плечу и шутливо заключила:

— Ладно, маэстро, я подумаю.

Через несколько дней они встретились снова, ибо Эмилю нужно было сообщить ей «нечто чрезвычайно важное». По правде говоря, это «чрезвычайно важное» сообщение было лишь предлогом для новой встречи с Аной: Эмилю просто захотелось увидеть девушку и предпринять новую попытку убедить её работать с ним вместе. Для этого он подготовил список из нескольких пунктов, раскрывавших важность дел руководимого им отдела и призванных разжечь интерес Аны к этой работе. Этические проблемы, которые ставила работа в его отделе и которые должны были оказаться для Аны определяющими, заключаясь в следующем:

1. Истина нередко попирается из-за безразличия, злонамеренности или некомпетентности отдельных людей.

2. Из-за судебной ошибки невиновный может понести незаслуженное наказание.

3. Жертва ждёт, что за него отомстит правосудие.

4. Виновный свободно гуляет по улицам города среди честных людей.

Ана задумчиво посмотрела на него.

— Ну что ты сомневаешься? — засмеялся Эмиль. — Ведь ты не можешь отрицать, что мы неплохо поработали вместе над нашим первым делом?

— Тогда было другое. Речь шла о моём отце, — не вполне уверенно ответила Ана.

— Но подумай: ведь и другой человек или другие люди тоже ждут оправдания, — воодушевляясь, возразил Эмиль.

Ана отказалась категорически, но, может быть, лишь из духа противоречия, потому что на следующий день она явилась в Главное управление Милиции и подала официальное заявление с просьбой принять её на работу в отдел Эмиля Буня.

Таким образом, «дело Беллы Кони» было вторым случаем, которым они занимались вместе.

Медленно и торжественно, словно совершая некое таинство, Эмиль вынул из шкафа пухлую папку, положил её на стол и, похлопав по ней ладонью, в шутку заключил:

— Вот она, загадка, которая будет разрешена двумя знаменитыми следователями.

Лёгкое облачко пыли поднялось в воздух и тут же рассеялось. Оно казалось знамением из далёкого прошлого, которое, преодолев расстояние в двадцать лет, хотело напомнить, что не следует ворошить старые тайны или, напротив, что необходимо рассеять пыль, осевшую за многие годы на папках, в которые были заключены неразрешённые дела, связанные с человеческими судьбами.

— Венгерка? — спросила Ана.

— Нет, румынка. Белла Кони — её театральный псевдоним. Она была чем-то вроде артистки кабаре: немного пела, немного танцевала, но больше выставляла напоказ свои формы, — с видом знатока сообщил Эмиль.

— В Бухаресте?

— Да, в баре «Альхамбра». Шикарное заведение, куда проникнуть можно было лишь с большими деньгами и с рекомендацией какого-нибудь старого клиента.

— Вероятно, там были и азартные игры, — предположила Ана.

— Настоящий игорный дом, со своими шулерами. И, конечно, отдельные кабинеты. Впрочем, в результате расследования по делу танцовщицы игорный дом был закрыт.

— Как видно, кое-какими данными мы всё же располагаем, — заметила Ана.

— Да… кое-какими, но не более того, — отозвался Эмиль.

— Короче говоря: за девять дней мы должны поймать убийцу, — подытожила Ана.

— Короче говоря — да! — улыбнулся Эмиль.

Он снял очки и протёр стёкла. Без очков он почти ничего не видел. Все предметы казались ему движущимися тенями. Кстати, из-за своей близорукости он очень редко привлекался к оперативным действиям. Но начальство, ценя его выдающуюся наблюдательность и, в то же время, способность к анализу и обобщениям, держало его в управлении, чтобы использовать в требующей особой тщательности работе по повторному расследованию старых, не решённых в своё время дел. Начальник Эмиля, полковник Оровяну, постарался убедить его в том, что это работа исследователя, своеобразного археолога времени. Эмиль приступил к работе без особой убеждённости, но после успешного разрешения «дела Оленя» его авторитет возрос. Он и сам стал связывать большие надежды с созданным специально для повторных расследований новым отделом. Сначала он был в нём и начальником и подчинённым. Теперь положение изменилось. У Эмиля была помощница, что-то вроде собственного Ватсона.

Капитан надел очки, и предметы вновь обрели свои привычные очертания.

Ана открыла папку, едва прикасаясь к ней, чтобы не испачкаться.

— Ты это читал, знаешь, что там такое? — спросила она.

— Да! — ответил Эмиль. — Читал. Но само дело я знаю уже давно. Когда я готовил свою дипломную работу, мне пришлось полистать газеты того времени. Случай довольно странный, в своё время он вызвал в печати большой шум.

— Дина Коман, — прочла Ана.

— Её настоящее имя, — пояснил Эмиль, вновь садясь на свой стул.

— Это и есть жертва? — спросила Ана, вынимая из папки фотографию и внимательно разглядывая её.

Дина Коман была красивой, даже очень красивой женщиной. Пышные золотистые волосы, тело, которое можно назвать «прекрасным», и большие бархатистые глаза, оттенённые чёрными ресницами, сразу же завоёвывали публику. В папке было много фотографий, представляющих танцовщицу в разных позах: в открытом платье с блёстками, почти полностью обнажавшем вовремя танца сияющее бело-мраморное тело, в платье с пышной юбкой, из-под которой едва выглядывал кончик серебристой туфельки, или в обтягивающем костюме, подчёркивавшем её формы, когда во время танца она оказывалась в объятиях партнёра. Затем следовало несколько рабочих фотографий: Дина Коман, она же Белла Кони, на полу в своей квартире, мёртвая. Ещё одна фотография — в морге, и ещё одна — тело танцовщицы, покрытое белой простынёй. Простыня полностью скрывала тело, и вы не улавливали ничего из его былой красоты: с тем же успехом это могло быть тело уродливой старой женщины, что вызывало у вас размышления о тщете жизни и смерти. Ещё больше к подобным размышлениям располагала загадочная улыбка танцовщицы, которую запечатлел фотограф-профессионал и которую уловил, кажется, и фотограф-криминалист на окаменевшем лице мёртвой.