Задохнись моим прахом - [38]

В один из дней, после очередной вылазки, девочка как-то спросила не нашли ли мы, все-таки, ее родителей. Марко помотал головой в разные стороны. И она поникла. Все еще в душе надеялась, что они живы. Что, может быть, выбрались из лагеря. И сейчас также блуждают по лесу. И я решила ее поддержать. Ведь ни с кем еще, кроме Марко, она заговорить не решалась.

— Эй, красотка, — нелепо начала я, — успела тут с кем-то подружиться?

Она покачала головой в разные стороны. Прямо как Марко. Если бы не ее белокурая шевелюра и смуглая кожа, их вполне можно было принять за родственников.

— А что ты любишь? — не унималась я, — петь там, рисовать? Может быть читать?

Я пыталась ее хоть как-то заинтересовать. Придумать ей какое-то дело, как-то ее отвлечь. Чтобы она просто не грустила. И не была одна.

— Гулять с мамой. И папой.

Шансов у меня не было. Шарлотта была забитая. И с тех пор, в лесу, когда противилась с нами идти, больше характер не показывала.

Может боялась? Но эта твердость духа все равно жила в ней.

Пусть и скрывалась.

— Слушай, а пойдем поможешь мне подавить сок из ягод? Мне одной будет тяжело… остальные девочки еще не успели вернуться.

Хорошо, что она тогда не огляделась. Поняла бы, что я вру. Просто покорно пошла за мной, захватив с собой пару сумок с ягодами и яблоками. У нас для этого дела было отдельное место. Рядом с окнами. Чтобы мы, при свете, могли увидеть негодные ягоды и червивые яблоки.

— Вот, — протянула я ей ступку и пест, — в ней будет проще.

Сама же я давила ягоды обычной толкушкой, в жестянке. Но не так усердно и быстро, как всегда. Хотела, чтобы у новенькой была фора.

— Скажи, а ты давно в Подесте? Или родилась здесь?

Она молчала. Брала и давила ягоды. По одной.

— Я вот недавно. Только в марте приехала. С Милвена. Знаешь, там очень красиво. Мы еще и живем на границе с Альяверти. По выходным с друзьями катаемся на пляжи… катались, но еще покатаемся! — убеждала я себя.

Или ее. Больше себя, конечно же.

Но от Шарлотты реакции не было. Она продолжала брать по одной ягодке и толочь ее в ступке. Как будто не знала, как это делается. Что легче брать горстку сразу. Или же хотела, чтобы я больше не придумывала ей задания. И оставила одну.

— Как тебе Марко, кстати? Я видела, вы подружились. Хорошо, когда рядом есть человек, готовый тебя защищать. У меня тоже есть такой. Правда он сейчас не здесь. Его Джереми зовут. Он — мой парень. Тоже такой же высокий и мускулистый, как Марко. Знаешь, они бы, наверное, друг с другом поладили. Он когда-то пытался научиться играть на гитаре. Для меня старался, хотел песню спеть. Знаешь, как в романтических фильмах. Думаю Марко его бы в два счета обучил. Да, хорошо, что такой человек у тебя теперь есть. С ним спокойнее. Можешь не волноваться, что тебя тут кто-то обидит. И больше не приходится быть сильной, чтобы, в любой момент, быть готовой самой себя защитить. Это ведь так тяжело… знаешь, до того, как попасть в Подесту и потерять своего парня, я и не задумывалась, как тяжело быть одной. Принимать собственные решения, не опираясь на чье-то мнение. Брать ответственность за все, что делаешь, на себя. И рисковать, из-за своих действий, остаться одной. Даже навсегда. Наверное поэтому девушки, в моем возрасте, так часто меняют парней. Бояться остаться одинокими. Старыми девами. Я знаю, что тебя зря гружу сейчас такими вещами. Ты, наверное, не понимаешь. Но, думаю, со временем поймешь. Что иногда, наверное, надо иметь смелость остаться одной, чтобы освободить место для того, кто захочет защищать тебя. Искренне, по-своему. И по своему желанию, а не просто так…

Наконец-то проснувшись от погружения в свои мысли, я решила проверить как дела у Шарлотты. Та, не отводя взгляда от ступки, уже закончила толочь свои ягоды. И даже закончила толочь мои.

— Мама говорила, что толочь лучше по одной ягоде, — наконец-то сказала она, — так вкуснее получается.

Попробовав ее творение, я убедилась в этих словах. Сок действительно был вкусным. Намного вкуснее, чем был до ее прихода.

Ия же неспеша знакомилась с новоприбывшей. Где-то в глубине души она винила девочку в том, что пострадал ее возлюбленный. Но не могла на нее сердиться. Ведь когда-то была сама девочкой, которая потеряла родителей. Пусть и не физически.

Чаще всего она сидела у кровати Итана. Даже когда он спал. Она сама перевязывала его раны, не подпуская лишний раз Ривера или меня. Ей казалось, что лучше ее это никто не сделает. А мы не решались спорить. Просто украдкой следили за ее действиями. И если она забинтовала его руку слишком туго, я, воспользовавшись моментом, пока она ходит в туалет, быстренько подбегала к Итану и перевязывала его.

Мы с ребятами не ходили за провизией. Все посчитали, что наше спасение девочки стоило того, чтобы недельку отдохнуть. Тем более к концу недели кто-то из парней со второго этажа забил свинью. Ия тогда ему завидовала, это было легко понять по глазам. Но слава богу понимала, что ее место тогда было рядом с Итаном. Ему, кстати, тоже тогда стало полегче и мы все снова объявили пир. Даже наш бедолага туда дошел.

Казалось, что людей за столом стало побольше. Хотя Шарлотта уже вовсю резвилась с другими ребятами по возрасту неподалеку. Детей перестали пытаться усадить, они просто хватали все, что не попадя, и убегали дальше играть. Мы же, усадив поудобнее Итана, расселись рядом и принялись есть. Бедная Ия за последние дни мало ела, буквально буханку хлеба раз в день. Все остальное отдавала своему парню, надеясь, что он поскорее придет в себя.