Задача – выжить - [109]

А тут и шеф подоспел, запрыгнул на свое место вместе с кунаками-замами.

– Ну все, по коням! – махнул рукой полковник. – Едем принимать владения!

Как оказалось, командование выделило отделу Смирнова большой дом недалеко от блокпоста – с условием, что завтра милиционеры своими силами проведут зачистку частного сектора садового товарищества «Ахтиар», на территории которого этот дом и находился. Смирнов, естественно, согласился. А куда ему было деваться?

– Ого! – присвистнул Виктор. – Никогда не думал, что придется жить в таких хоромах!

– Закатай губу обратно, – проворчал Вэ Вэ. – Нас такая орава, что придется экспроприировать и соседний участок. Тем более что еще территорию зачищать нужно. По темноте. Помнишь, что зомбаки могут как истуканы стоять – не дышат, не шевелятся…

В свете фар показались высокий забор из натурального камня, кроны деревьев за забором и трехэтажный дом с зеленой крышей.

Между тем предстояла проверка дома и прилегающей территории, чем и занялись свободные мужчины. На все ушло около часа: дом, гараж, времянку и прочие строения проверяли очень тщательно – все же для себя старались.

В доме было пять спален, кабинет и огромная гостиная с г-образным диваном на первом этаже. Никитин теперь понимал чувства революционеров-большевиков, которые возникали во время захвата барских поместий. Ощущения были очень похожими.

Судя по размеру участка и обстановке, хозяин всего этого добра был человек зажиточный – все же такие хоромы отбабахать в одном из самых дорогих районов города – это вам не фунт изюма. Народ разбрелся было по территории, но Смирнов быстро навел порядок во вверенном ему подразделении.

– Так, у нас пять семей – Никитин с женой и сыном, Парков с родителями и сестрой, Николаев с женой и сыном, Федюнин с дочерью и Киреев с женой. Им достаются спальни. Самая большая – лейтенанту Паркову. Я поселюсь в кабинете. Володин, Иванов, Анна Михайловна, Сидорчук и Кузин – вы уж размещайтесь в гостиной или во времянке – сами разберетесь. Благо места хватает. Далее – нужно организовать круглосуточное дежурство, пока не проверим каждый домик в этой округе и не убедимся, что здесь не затаился какой-нибудь зомбированный нелегал. Завтра, кстати, этим и займемся. Еще нужно будет съездить в штаб за пропусками и заполнить какие-то анкеты. Так что теперь все свободны. Всем спасибо, всем пока!

Вот так и закончился вечер двадцать третьего марта.

Это была первая ночь после Начала, когда Виктор спал как белый человек – в постели. Пусть было тесно и неудобно – все же маленький Артемка часто просыпался, требуя законную титьку, но довольствоваться приходилось бутылочкой со смесью, которой пока было предостаточно.

По приказу шефа выставили двух дежурных, которые сменялись через каждые два часа, так что выспаться успели все. Какую-то стрельбу слышали ночью, но довольно-таки далеко – где-то в городе, так что можно было не бояться, что зомби прорвут линию обороны.

Все утро и весь день двадцать четвертого числа вся группа, за исключением женщин и детей, которые занимались обустройством быта, гоняла по территории подобно диким сайгакам. Сначала предстояла дружная поездка за пропусками, где толстенькая тетенька в камуфляже с ПМ в кобуре дотошно выспрашивала паспортные данные и род занятий каждого члена группы, даже двенадцатилетнюю Василису, сестру Паркова, который представил ее всем как Васю, и одиннадцатилетнюю Диану Кирееву не минула чаша сия. Тетенька поинтересовалась, в какой класс ходили девочки, и сообщила, что на базе формируются детский сад и школа. Так что как только списки будут составлены и найдется персонал – девчонок сразу же вызовут.

Те недовольно вздохнули – страстной любовью к школе они не пылали, но с тетенькой сложно было спорить.

То, что в лагере появился еще один медик, толстушку несказанно обрадовало. А тот факт, что медсестра работала в гинекологии, так и вовсе породил эйфорию, из которой ее оказалось сложно вывести даже тем фактом, что Анна была всего лишь медсестрой, а не врачом.

Мать Паркова – Евдокия Антоновна – тоже удостоилась одобрительного хмыканья, ведь она в свое время работала на хлебозаводе, а вот жены старлея Николаева и подполковника Федюнина вызвали у тетеньки, судя по выражению лица, чувство зуда в самых нескромных местах – юрист и банковский сотрудник, от которых толку сейчас было, как от козла молока.

Потом всем выдали пропуска – напечатанные на клочке бумаги данные, заверенные штемпелем – и с миром отпустили домой, сообщив, что расписание приема пищи вывешивается на центральной доске объявлений у входа в часть, возле проходной. Как и остальные мало-мальски значимые новости по гарнизону. Во как! Гарнизон…

Женщин и детей отправили обратно в дом, а мужчины во главе со Смирновым принялись обсуждать предстоящую зачистку территории садового товарищества, коим оно значилось на бумаге, а по сути – кучки дорогих домов за высокими заборами, которые придется как-то вскрывать, чтобы попасть внутрь.

Кстати, что-то вроде приемника-распределителя для осиротевших детей здесь было – туда и отдали девочку, найденную по дороге в «Бухту двадцать три», как между собой, посмеиваясь, называли милиционеры Казачку. Хотя Анна Михайловна отдавала ее весьма неохотно – ей было очень жаль малышку, потерявшую обоих родителей. Но Аня прекрасно понимала, что пока она ничем не сможет помочь ребенку, ведь тема детей и ухода за ними была от нее далека. Поэтому бывшая медсестра решила просто навещать девочку, а там, если почувствует в себе силы, – забрать насовсем.