Задача со многими неизвестными - [18]

— Да, его сердце всегда принадлежало поместью, даже когда он был крошкой.

— О, вы его знаете?

— Знала. Некоторое время я работала кухаркой в поместье.

— Вы миссис Макферсон? — восторженно выдохнула Лотти.

— Она самая.

— Корран рассказывал мне про ваши булочки!

Миссис Макферсон покраснела от удовольствия и уселась поудобнее за прилавком.

— Я пекла их специально для него, — призналась она. — Мне было жаль парня. С ним так отвратительно обращались, да! Я не говорю, что он был покладистым мальчиком, но он буквально сам себя воспитывал. У отца не было на сына времени, а его матери всегда было наплевать на то, что о ней скажут. Ох и шалунья она была! — Женщина неодобрительно фыркнула. — Она англичанка, знаете ли… — Она тут же умолкла, видимо поняв, что сморозила что-то не то. — Но она не была похожа на вас.

Лотти не сдержала улыбку, видя ее смущение.

— Я не англичанка, — успокоила она женщину.

— Неужели? Вы похожи на англичанку.

— Я училась в школе в Англии. На самом деле я из Монтлюса.

Она уже приготовилась рассказывать о том, что когда-то Монтлюс был в составе Франции, но оказалось, что Бетти Макферсон обожает желтую прессу и отлично знает о стране Лотти и кризисе преемственности власти.

— Тяжело пришлось королевской семье! — сказала она, покачивая головой.

— Да, им было трудно, — ответила Лотти, начиная сожалеть о том, что не держала язык за зубами.

Но не могла же она отрицать, что является уроженкой Монтлюса!

Миссис Макферсон, к счастью, не обнаружила никакого сходства между элегантной принцессой Шарлоттой и неряшливо одетой девушкой, которая стояла перед ней. Лотти знала, что это вопрос времени, но все же радовалась тому, что постригла волосы и перекрасила их в яркий цвет.

Как только удалось, она сменила тему и попросила у миссис Макферсон рецепт булочек. Ее первая попытка испечь булочки закончилась катастрофой — кухня наполнилась густым дымом. И вот теперь она выслушивала подробные инструкции от миссис Макферсон.

— И не забудьте присыпать противень мукой, — говорила миссис Макферсон на прощание, но для Лотти ее слова ничего не значили.

Как только Лотти вернулась в Лох-Мхорай, сразу бросилась на кухню и попыталась применить инструкции миссис Макферсон на практике, но нынешняя партия булочек оказалась хуже предыдущей.

— Не имеет значения, — сказал Корран по поводу ее неудачи, но Лотти не собиралась сдаваться.

Неужели в самом деле так трудно испечь булочки?

Итак, она продолжала готовить булочки, словно желая этим что-то доказать. Но булочки получались плоскими и жесткими.

— Я действительно не понимаю, почему это имеет для тебя такое огромное значение? — проговорил Корран, когда Лотти уныло уставилась на неудавшиеся булочки.

— Я просто хочу научиться делать что-то хорошо, — начала она объяснять.

— Ты многое делаешь хорошо, — с нетерпением сказал Корран.

— Например?

Он колебался.

— Видишь? — набросилась она на него. — Ты не можешь привести ни одного примера! — Она скривилась. — Я бесполезный человек!

— Ты не бесполезна. Что за чушь ты несешь!

Корран сердито посмотрел на нее. Он хотел сказать Лотте о том, что с ее появлением атмосфера в его доме преобразилась. О том, что он с нетерпением ожидает вечера, чтобы увидеть, как она готовит ужин, с сомнением поглядывая на свою стряпню. О том, что улыбкой Лотти озаряет мрачный день…

Но он не знал, как сказать ей об этом, не намекая на то, как сильно ее хочет.

Корран ежедневно напоминал себе о том, что с Лотти ему следует связываться в самую последнюю очередь. Она работала со стальной решимостью и выносливостью, но все равно была настоящей гламурной красавицей, поэтому Корран относился к ней с подозрением.

В поместье Лох-Мхорай нет места для глупых гламурных девиц. Его собственная мать — прекрасный пример того, что может натворить человек, когда его резко изымают из привычной среды. Краткосрочный брак с Эллой лишь еще больше убедил Коррана в том, что горожане не должны жить в деревне, так как это ничем хорошим не закончится.

А теперь он начинал привыкать к обществу Лотти, и это его беспокоило.

— Ты просто ищешь внимания, — сказал он сердито.

— Другого ответа ты придумать не смог?

Корран почувствовал себя загнанным в угол.

— Ты отлично ладишь с Пууки, — произнес он в конце концов.

Лотти лишь покачала головой.

— Ты отлично владеешь метлой, — попробовал он еще раз, но, судя по выражению лица Лотти, она не думала, что это большое достижение. — Вчера ты приготовила довольно вкусные колбаски.

— Они сгорели!

— Я где-то читал, что древесный уголь полезен для здоровья.

Едва заметная улыбка коснулась уголков ее губ.

— Ты просто пытаешься быть ко мне снисходительным.

— Я сделаю все возможное, чтобы у меня была еда, — сказал он язвительно. — Какой гастрономический изыск у нас сегодня на ужин?

— Котлеты, снова. Это все, что у нас осталось, — прибавила она, видя его непроизвольную гримасу.

В последнее время они часто ели котлеты. Котлеты Лотти научилась готовить довольно прилично, но Коррану они надоели.

— Завтра отоваримся на обратном пути из Глазго, — сказал он. — Мы сможем забрать твой чемодан и купить мебель.

— Что значит, ты не помнишь код? — Корран посмотрел на Лотти в отчаянии. Они стояли напротив ячейки камеры хранения, дверца которой открывалась с помощью цифрового кода.