Зачётный профессор - [8]

Они вошли в аудиторию втроем, и студенты, ещё в прошлый раз косившиеся на звезду среди них, теперь не скрывали удвоенного любопытства. Девицы краснели, как зреющие под ультрафиолетом помидоры, хотя на них не бросили ни единого взгляда. Если и начались перешептывания и передачи записочек, то не между вошедшими друзьями, а из-за них. Черненко прошествовала к кафедре и, открыв черный бессменный портфель, разложила стопку листов. Мысли её немного были сбиты неуместным знакомством, но она умело привела их в порядок, сосредотачиваясь на подготовленном теоретическом курсе.

— Мы разобрались с вами с главными понятиями социологии и прошли введение, обозначив структуру нашей науки. — Ученики, поняв, что связываться с Вероникой Витальевной не стоит, развлекали себя игнорированием её и привлечением себя к наблюдению за знаменитостями воплоти. Особо впечатлительные и наивные студентки со средних рядов, где всегда сидят не самые увлеченные предметом, но и не лишенные тяги к развитию, поглядывали на Тимура и Костю так, будто первый превратит воду в их пластиковых бутылочках в вино, а второй достанет микрофон и озарит зал драгоценными нотами своего вокала. — А сегодня мы начнем разбирать первую из больших теорий о развитии и взаимодействии социального общества — так называемую теорию конфликта. Запишем…

Костя открыл тетрадь и поспешил за голосом преподавательницы.

— А ничего так штучка, — прошептал ему в ухо Тимур. — Не безнадежна.

— Не безнадежна в каком плане? — быстро поинтересовался младший из друзей, стараясь ничего не упускать из диктуемого.

— … конфликты могут возникать между разными странами, религиями, возрастами и, конечно же, классами, на чем и сосредоточился первый, заостривший на этом внимание, Маркс… — прорезал их переговоры монолог доцента.

— Женщина способная пошутить — способна и поплакать. А плачущие женщины нуждаются в любви и хотят её, — вывел Тимур, и его соседу по парте показалось, что параллельно идут две лекции.

— А конфликты между полами мы изучать будем? — подал голос кто-то очередной смелый с задних рядов, но тон был максимально серьёзный, а не насмешливый, поэтому лектор отнеслась к вопросу снисходительно.

— Разумеется. Межполовые конфликты одни из решающих в историческом развитии. К сожалению, во времена жесткого патриархата, неравенство было слишком сильным и говорить о каких-либо движениях в этом направлении не приходится, но уже с восемнадцатого века стоит рассматривать попытки эмансипации, перешедшие в суфражизм в девятнадцатом, ну а феминизм — это крупный раздел социологии, к которому мы ещё придем, — развернуто ответила Вероника, возвращаясь к доске и мелу.

— Слышал? — хмыкнул незаметно Тимур. — «К сожалению» перед упоминанием патриархата. Она мужененавистница.

— А ты хренов психолог. Дай послушать, — нахмурился Костя, поспевая чиркать ручкой по бумаге. — Ты же понимаешь, что мы договорились не о переспать, а о «заставить полюбить»?

— Э-э… вот как? — на самом деле немного удивился такой новости случайно забредший на лекцию. — А чем тебя не устроит просто переспать?

— Тем, что я не проститутка, — косо просиял Константин, приподняв лишь один уголок рта. Это была не обида, но укол в сторону Тимура, который мог бы не долго думая заняться сексом с той, которой надо, если она ему хоть немного нравилась. Но у второго артиста были иные взгляды на жизнь и доступ к своему телу.

— И какие мы предоставим друг другу доказательства того, что она влюбилась в кого-то из нас? В голову женщине не заглянешь! С потрахушками всё куда проще, Костян, — засуетился говорящий, прикидывая возможности.

— Достаточно смс-ки с признанием, или чего-нибудь подобного, сказанного в любой переписке. На диктофон тишком запиши! — посмеялся над приятелем Костя и, отмахнувшись, заключил: — Это будет видно и без всяких доказательств. Ты главное достигни цели, а на воре и шапка горит.

— Я вам не мешаю, молодые люди? — с сарказмом заправской школьной училки посмотрела на них Вероника.

— Простите, — первый сорвался Тимур на возвышение себя в глазах выбранной жертвы. Краем уха он тоже слышал, о чем шла речь. — Я не удержался, чтобы не возмутиться об угнетении бесправных людей в прошлом. Как думаю о социальном неравенстве и его крайностях — просто кровь бурлит! Ведь во многих странах это далеко не пройденный этап. Эксплуатация и рабство, наверное, никогда не изживут себя…

— Особенно в контрактах нашего агентства, — под нос проворчал Костя и, дописав строчку, поднял голову, заговорив громче, — Тимур очень тонкой души человек, извините его. Половину доходов он сливает на благотворительность и мечтает стать послом доброй воли ООН, — снова перейдя на беззвучное шевеление губами, он закончил, — чтобы переспать с Анжелиной Джоли.

— О, он преувеличивает, — затихая якобы от скромности, молитвенно перекрестил пальцы Тимур и положил руки на стол перед собой. В них не хватало только чёток.

— Ну, мой студент вы, а не он, — внезапно вернулась к преподавательскому озорству Вероника. — Во время введения вы поразили нас глубоким пониманием темы, поэтому, хотелось бы послушать, каково ваше мнение насчет бесправных и помощи им? Вы поддержали бы борьбу ущемленных, будучи представителем класса угнетателей?