Зачем нужны университеты? - [73]

На практике в применении этой программы было немало очевидных огрехов, а кроме того, она отнимала кучу времени. Отвечая на накопившиеся критические замечания, правительство пару лет назад объявило о возможности ее отмены или замены чем-то более простым. Правда, в итоге решили, что нельзя найти лучшего способа распределять финансирование, так что программа будет действовать и далее, хотя и в несколько измененной форме. Чтобы сохранить лицо, новую форму назвали «Стандартами высококачественного исследования» (Research Excellence Framework, REF). Общие принципы ее работы были недавно опубликованы Советом по финансированию высшего образования Англии (Higher Education Funding Council for England, HEFCE). В этом документе заявляется, что некоторые аспекты всего процесса еще предстоит определить, поэтому от университетов (и других заинтересованных сторон) ждут ответов в течение краткого «консультационного периода».

Во многих отношениях программа REF очень похожа на RAE и потребует предоставления примерно тех же данных (отобранных публикаций, информации о среде исследований и т. п.). Но был введен и один весьма важный элемент. В данной программе примерно 25 % рейтинга (величина еще уточняется) будет отводиться на «импакт». Резон следующий: исследование должно «принести доказуемую пользу экономике в целом и обществу». В представленных общих принципах ясно сказано, что «импакт» не включает «интеллектуальное влияние» на работы других исследователей и не включает влияние на «содержание» преподавания. Это должно быть влияние «за пределами» академии, на других «потребителей исследования» (так что в комиссии по оценке будут теперь включаться, наряду с заслуженными академиками, и «потребители более широкого круга»). Кроме того, такой импакт должен быть результатом «усилий» самого факультета, нацеленных на «использование или применение результатов исследований», т. е. на него нельзя претендовать, если нашлись какие-то другие люди, которым удалось как-то использовать эти «результаты».

Как всегда, реальность, скрывающаяся за этими абстракциями, составляющими общие принципы, проясняется благодаря некоторым иллюстрациям. В пассажах, касающихся «индикаторов импакта», разъясняется, что именно имеется в виду. В документе указывается, что некоторые индикаторы относятся к «результатам (например, к более высоким результатам в сфере здравоохранения или же росту коммерческой прибыли)»; другие показывают, что рассматриваемое исследование «обладает ценностью для пользовательских сообществ (например, в форме дохода от исследования)»; тогда как третьи предоставляют «ясное доказательство продвижения к позитивным результатам (таким, как внедрение или применение новых продуктов, социально-политическое консультирование, медицинские вмешательства и т. д.)». В документе предлагается «меню» принимаемых «индикаторов импакта» – всего в нем 37 пронумерованных пунктов. Почти все они относятся к «созданию новых бизнесов», «коммерциализации новых продуктов или процессов», привлечению «НИОКР-инвестиций глобального бизнеса», информированию «процесса общественной выработки политики» или улучшению «государственных служб», «ухода за пациентами и медицинских результатов», «социального обеспечения, общественной солидарности или национальной безопасности» (особенно странная группа целей). Только пять из всех этих пунктов объединены рубрикой «Обогащение культуры, включая улучшение отношений общества с наукой и исследованием». К ней относятся такие вещи, как «повышение уровня общественного внимания к науке и исследованиям (отображаемого, например, в опросах)» и «изменения в общественных установках по отношению к науке (отображаемые также в опросах)». Последний пункт носит название «Другие полезные для качества жизни следствия»: в этом и только этом случае не приведено никаких примеров. Под заглавием мы обнаруживаем одну-единственную строку: «Просьба предложить, что можно было бы включить в этот список».

Приоритеты, обозначенные всеми этими выражениями, проходят через весь документ. Например, при объяснении ранжирования «профиля импакта» каждого факультета по схеме «четыре звезды», «три звезды» и т. д. даются «примерные определения уровней для субпрофилей импакта». Для «трех звезд» определение выглядит так: «высокоинновационные (но не прорывные) импакты, такие как новые продукты или процессы, с доказанным значением для определенных ситуаций». (Красота грамматических конструкций – не в числе сильных сторон этого документа.) А далее мы встречаем достаточно прохладный пассаж, в котором читаем: «Была высказана обеспокоенность относительно косвенного воздействия некоторых исследований, которые в определенных сферах могут приводить к социально-экономическому импакту, например за счет влияния на другие, “ближние” к рынку дисциплины, математические исследования могут повлиять на инженерные исследования, которые, в свою очередь, имеют экономический импакт). Мы намереваемся развить подход, который это будет должным образом учитывать».

Конечно, авторы этого документа, пытающиеся исполнить волю своих политических руководителей, в основном думают об экономических, медицинских и политических «импактах», а потому и имеют в виду преимущественно те научные, медицинские, технологические и социально-научные дисциплины, которые, как говорится в процитированной фразе, «ближе к рынку». Я не собираюсь говорить за моих коллег из других дисциплин, хотя понимаю, что у них тоже немало очень серьезных опасений относительно искажающего воздействия этой программы на их сферы исследований. Однако предпосылка программы состоит в том, что требования и критерии должны быть единообразны для всего спектра академических дисциплин (стоит спросить, почему должно быть именно так, но пока я отложу этот вопрос), и здесь я хочу обратиться к следующей теме – катастрофическому по своему потенциалу влиянию требования «импакта» на гуманитарные науки.