Зачем нужна эта кнопка? Автобиография пилота и вокалиста Iron Maiden - [5]

Именно так я и поступил.

Думаю, что прошло около двадцати минут, прежде чем учитель выволок меня из школы и, крепко держа за руку, притащил прямо домой. Уроки бокса оказались слишком эффективными, но вот рассудительности в возрасте четырех или пяти лет мне явно не хватало.

На стук пальцев по крышке почтового ящика из дома вышел дедушка: тапочки, белая майка, мешковатые штаны. Не помню, что сказал учитель. Помню лишь, что дедушка ответил: «Я позабочусь об этом». В тот же миг меня отпустили.

Дедушка не стал наказывать или отчитывать меня, а просто неодобрительно покачал головой и прочитал тихую лекцию об этике кулачных драк и правилах поведения, которые главным образом состояли в том, чтобы не задирать людей, уметь постоять за себя и никогда не поднимать руку на женщин. Деликатный, снисходительный и абсолютно порядочный человек, он никогда не прекращал защищать то, что было для него важным.

Неплохо для 1962 года.

В разгар всего этого мои настоящие родители, Соня и Брюс, вернулись со своих гастролей с собачьим шоу и поселились в Шеффилде. Они приезжали к нам по воскресеньям пообедать. У меня сохранился коричневый с кремовым оттенком бакелитовый радиоприемник, который мы слушали во время этих встреч. Я гонял еду вилкой по тарелке и слушал лекции о том, почему я не должен отказываться от брюссельской капусты, и об опасностях, подстерегающих того, кто привередничает в еде, когда ее запасы ограничены. На самом деле запасы давным-давно не были ограничены, просто никто еще не успел этого осознать. Тот же горький послевоенный синдром был причиной ограничения набираемой в ванну воды в три дюйма, беспокойства насчет расхода электроэнергии и болезненного страха перед психологическим расстройством, который вызывал слишком долгие разговоры по телефону.

Застольные беседы были приправлены местными несчастьями. У такого-то случился инсульт… чья-то тетя свалилась с лестницы… подростковая беременность стала обычным делом… да какой-то бедолага провалился сквозь корку одного из многочисленных шлаковых отвалов, что окружали шахту, – рухнул прямо на раскаленные угли и получил ужасные ожоги.

Именно после одного из тех воскресных обедов, во время которого я ел капусту и курицу, что еще совсем недавно резвилась в нашем огороде, для меня настало время идти по жизни дальше с родителями. Когда мы катались с дядей Джоном, я обычно сидел рядом с ним на переднем сиденье, но теперь ехал сзади, глядя сквозь заднее стекло, как первые пять лет моей жизни уходили вдаль. Потом они исчезли за углом.

Впервые за свою осознанную жизнь я столкнулся с неопределенностью. Я немного умел драться, изловил нескольких мерзких жуков, командовал собственными военно-воздушными силами и был близок к тому, чтобы бросить вызов гравитации. Жизнь с родителями – насколько трудной может быть она?

Жизнь на Марсе

Я никогда не курил табака, если не считать разбодяженных косяков с марихуаной, которые ваш покорный смолил в период с 19 до 21 года – об этом мы еще поговорим чуть позже. Упоминаю об этом потому, что на самом деле я, вероятно, пассивно употреблял целую пачку сигарет в день, просто живя со своими родителями. Господи, они будто никак не могли накуриться и повсюду оставляли за собой клубы дыма. Когда мне было шестнадцать, они попытались завербовать меня в гнусное общество курильщиков «плана», но я героически вывернулся из их пожелтевших от дыма когтей, и то был мой величайший акт бунтарства.

Выпивали они часто и, как правило, безрассудно. Мой отец был яростным противником ремней безопасности на том основании, что они могут задушить водителя, и я при всем желании не смогу подсчитать, сколько раз он приезжал домой навеселе.

Ничто из моего детства не было потеряно. Но вот родители порой терялись в неизвестном направлении.

Так что сейчас я действительно никому не рекомендую пить что-либо алкогольное перед тем, как сесть за руль, даже самую малость. Конечно, вы молоды и неуязвимы, вам море по колено – поэтому в ваших глазах я после такого заявления выгляжу первостатейным лицемером, – но, к счастью, я за свою жизнь слегка набрался ума-разума, чтобы не расшибиться в лепешку в автокатастрофе – или, что куда важнее, не прикончить на трассе кого-то другого, совсем уж ни в чем не повинного.

Однако мы слишком быстро летим вперед в нашей машине времени. Когда я пошел в новую школу, что находилась в считавшемся неблагополучным районе Шеффилда Мейнор Топ, кассетный магнитофон, с которого можно запускать музыку одним нажатием кнопки, еще даже не был изобретен.

На самом деле я сперва подумал, что со школой все нормально. Я научился выдавливать сквозь сложенные трубочкой губы извилистые змейки из картофельного пюре, рыбы и гороха (в конце концов, это была пятница) – так можно было соревноваться со своими сотрапезниками, кто сумеет выплюнуть «снаряд» длиннее прежде, чем вся еда покинет рот и окажется снаружи.

Я думаю, что Гэри Ларсон, наверное, тоже ходил в ту школу – потому что учительницы там носили страшные очки в роговых оправах, придававшие им облик охранниц концлагеря из эротических эксплуатационных фильмов 70-х – любимый типаж этого художника. Но были и похлеще – похожие на Ганнибала Лектера, и они занимались исполнением наказаний. Плевки сгустками картофельного пюре и гороха были серьезным преступлением, которое должно было быть наказано по всей строгости закона, и за это нас лупили деревянными палками по вытянутым ладоням. Сказать по правде, я даже не помню, было ли это действительно очень больно. Это было просто очень странным для школьника: когда тебя ловили с поличным и торжественно препровождали в комнату для наказаний. Я чувствовал себя так, словно обязан носить полосатую робу на Острове Дьявола.