Зачем нам враги - [9]

— Как же вы очутились в наших краях, господин эльф, а? — проговорил главарь. — Знаете, у нас теперь так неспокойно... Война идет...

— Не смей, — хрипло сказал эльф, не уточняя, что именно разбойник должен не сметь, но тот даже не улыбнулся в ответ.

— Война, знаете ли, дело такое... Разруха, голод... Всем деньги нужны. Мы люди простые, убивать — никого не убиваем без надобности, но надобность, она ведь не спрашивает, когда ей приходить. Вижу, вы... человек небедный. — Слово «человек» прозвучало с немереным сарказмом. — И в нашу-то глушь вас наверняка привело важное дело. Не хотелось бы вас задерживать, но придется.

Он снова ударил эльфа, на этот раз в живот, а когда тот согнулся на подкосившихся ногах, опять схватил его за волосы, прижал затылком к стволу — и вдруг повернулся к Натану. Его глаза влажно поблескивали — и Натан слишком хорошо понимал, что значит этот блеск.

— Ваш спутник не очень-то самоотвержен, — в голосе главаря звенела насмешка, — но благоразумен и, что важнее всего, человек. Уж не знаю, сколько вы ему платите... Надеюсь, немало, потому что на него будет возложена важная миссия... важная для вас, я имею в виду. Он отправится в вашу чудную эльфийскую страну и привезет сюда... ну, скажем, тысячу золотом. Как думаете, господин эльф, вы стоите столько? Или поторгуемся?

По лицу и шее Глоринделя струился пот, горло дергалось, будто он пытался сглотнуть, мокрые волосы облепили лицо, пачкаясь в крови, сочившейся из разбитых губ. Натан смотрел на него с глубоким, умиротворенным удовлетворением. Как ему хотелось оказаться на месте главаря бандитов... правда, он еще коленом бы в одно место наподдал. Ну да за этим дело не станет, надо полагать.

— Не будем торговаться? Ну и отлично. — Главарь улыбнулся и вдруг почти ласково откинул в сторону волосы эльфа, снова обнажая ушную раковину. — А в качестве гостинца для ваших родичей мы ему выдадим то единственное, что вас отличает от нас... Чтоб вы себя не чувствовали у нас в гостях неловко.

И прежде чем Натан успел понять, что происходит, бандит коротким резким движением срезал верхнюю часть уха эльфа. Это заняло мгновение — только что-то коротко и жутко хрустнуло.

Глориндель завопил, пронзительно и страшно, его скрутило от боли. Кровь, такая же ярко-алая, как у людей, хлынула по его шее, заливаясь за воротник. Натан остолбенел. Главарь деловито отряхнул от крови обрубок, повертел в руке, разглядывая. Эльф всхлипывал, низко опустив голову и дрожа всем телом.

— Не печальтесь, сударь, — весело сказал главарь и хлопнул Глоринделя по плечу. — Так гораздо лучше. Заживет, будете с виду просто красивым парнем из наших, девки любить станут. Только вот ушки-то длинноваты — а так ну впрямь наш...

Он шагнул в сторону и откинул волосы с правого, пока еще целого уха эльфа.

Натан вышел из столбняка.

— Сбейся! — крикнул он. — Не косарь его!

Все взгляды тут же устремились к нему. Натан стоял, широко расставив ноги и стиснув кулаки. Молниеносный взгляд главаря он выдержал без малейшего труда.

Получилось.

— Ты корешовый? — помедлив, спросил главарь.

Странное дело: заговорив на языке, куда более привычном для его среды, чем витиеватая речь, которой изъяснялся перед тем, он стал намного менее самоуверенным. Не так уж давно разбойничает, понял Натан и презрительно бросил:

— Сам сечешь, кто по жизни так трендит. Чай, не цивлы. Разбойники принялись мяться, явно смущенные. Главарь пристально смотрел на Натана, по-прежнему крепко держа эльфа за волосы. Глориндель перестал дрожать, хотя кровь все так же хлестала из раны, и поднял глаза: в его взгляде боль смешивалась с непониманием.

— Чьим значился? — спросил главарь.

— Алана Джойса.

— Их же подрали всех давно.

— Кого подрали, кто сдрапал. Мне подфартило.

Главарь помолчал, жуя губы. Потом проговорил:

— Я с ним корешался. Знатный был варьят.

— Самый знатный, — спокойно сказал Натан. Главарь кивнул с уважением. Боги, только бы эльф сейчас ничего не ляпнул. Впрочем, кажется, сил у него на это не было. Натан помолчал, потом шагнул вперед — его никто не остановил — и произнес: — Знамо, дувал по ветру не кидают. Но я тебя по чести Джойса прошу. Как бражеля.

Поднялся шум. Бандиты бормотали, а некоторые и выкрикивали, что только щенки выпускают добычу, когда она уже в руках. Главарь молчал, судорожно оттягивая голову эльфа и глядя Натану в глаза. Его рука с окровавленным ножом была опущена. Наконец он крикнул:

— Хари прикрыть!

Разбойники мгновенно умолкли. Отличная дисциплина... Странно, а ведь и не подумаешь с виду. Кажется, просто местное мужичье на большую дорогу пошло...

— По чести Джойса, — сказал главарь наконец. — Как бражелю.

Он отпустил эльфа и пошел прочь, на ходу вытирая нож. Разбойники, ворча, расступились, отошли от стреноженных коней, один за другим нырнули в густую листву кустарника. Один из них задержался и молча протянул Натану его меч.

Главарь шел последним — у самой кромки дороги он обернулся и насмешливо помахал зажатым между пальцами куском эльфийского уха.

— Оставлю на память, — без улыбки сказал он и исчез.

Натан дождался, пока перестала колыхаться листва, и медленно подошел к повисшему на веревках Глоринделю. Тот пытался выпрямиться, но, кажется, ноги его не держали.