Зачем мы говорим - [35]
В некоторой степени способность матери и ребенка узнавать голоса друг друга должна была предшествовать эволюции речи, поскольку эта способность есть у многих других видов животных. Представьте себе пингвина, ковыляющего обратно из похода за пищей и пытающегося отыскать свою пару или малыша в огромной колонии. Пингвины кажутся друг другу совершенно одинаковыми по внешнему виду и запаху, поэтому они преимущественно полагаются на издаваемые характерные звуки. Делать это им приходится в весьма неблагоприятных условиях, состязаясь со свистом антарктических ветров и какофонией, производимой остальными членами колонии.
У императорских пингвинов исключительно сложные модели звукового общения, которые резко выделяются из остального шума. Они вынашивают яйца на собственных лапах, поэтому птицы в колониях все время передвигаются, что затрудняет поиск пары. А когда птенцы вылупляются и сами начинают двигаться, дело еще больше осложняется. Императорские пингвины используют сложные сочетания особых звуковых приемов, чтобы опознать друг друга в этой гуще. Птицы производят звуки с помощью сиринкса, расположенного в месте соединения бронхов и трахеи. У сиринкса имеются две трубки, но большинство птиц при крике используют только одну. Императорские пингвины — исключение из этого правила, и исполняют дуэт сами с собой, гудя одновременно в обе трубки. Так создаются два звука, немного отличающиеся по частоте, звучание их голоса становится резким, потому что один тон сталкивается с другим. Получается, что голоса взрослых особей звучат так, как будто кто-то медленно извлекает кудахтающие звуки из губной гармоники. Научные эксперименты показывают, что императорские пингвины используют большое количество последовательностей, частот и тембров, чтобы родители и птенцы могли друг друга узнавать. Другим пингвинам, например папуанским, не приходится так стараться, потому что они устраивают гнезда и, следовательно, не так много перемещаются. Поэтому крики папуанских пингвинов значительно проще и похожи на праздничные фанфары. Эксперименты с воспроизведением, в которых биологи наблюдают, как животные реагируют на записи звуков различных голосов, показали, что для подтверждения идентичности папуанского пингвина требуется лишь высота тона его крика>{163}.
Такие эксперименты можно проводить и с людьми. В одном исследовании использовались голоса знаменитостей, таких как Дэвид Фрост и Леонард Нимой. Если проиграть речь Леонарда Нимоя в обратном порядке, его голос можно будет узнать по характерному тембру. При этом проигранная наоборот речь Дэвида Фроста менее выразительна и похожа на голос из «Твин Пикс»>{164}. Характерная манера речи Фроста, которая делает его голос узнаваемым, искажается, если речь инвертируется. Эти примеры еще раз подтверждают, каким образом мозг использует особый набор характеристик для узнавания знакомых голосов. Используя множество разных признаков и индивидуализируя их, мы можем определять голоса удивительно точно: можно узнать любимого человека даже в том случае, если он сильно простужен. Хотя способность узнавать голос должна была появиться у человека еще до возникновения речи, сегодня мы значительно лучше с этим справляемся. Количество знакомых людей, которых мы способны узнать, намного больше, чем у любого другого вида, включая других приматов, живущих в социальных группах.
Необходимость в такой мощной системе узнавания в прошлом тормозила развитие технологий распознавания голоса, но сегодня ситуация изменилась. Банки, например британский HSBC, начали использовать системы распознавания голоса в 2016 году для упрощения доступа к счетам. Это освободило клиентов от необходимости запоминать пароли и другие данные. Подобно средствам обработки информации в мозге человека, компьютерное программное обеспечение использует огромное число характеристик для формирования отпечатка голоса, такого же индивидуального, как и отпечаток пальца. Примерно из сотни таких выделенных характеристик речи одни относятся к физическим характеристикам голосовой анатомии, а другие — к поведенческим привычкам, таким как скорость речи, тон и акцент>{165}. Некоторые из этих характеристик не должны меняться, когда люди, например, простужаются, иначе система перестанет функционировать, если вы заболеете. Ее также должно быть невозможно обмануть, сымитировав голос человека. Журнал Wired проверил, смогут ли Кевин Спейси и другие пародисты обмануть систему распознавания голоса, выдавая себя за актера Кристофера Уокена в «Охотнике на оленей»>{166}. И хотя для человеческого уха пародисты звучали вполне сносно, они не смогли обмануть компьютер. Пародисты могут скопировать поведенческие привычки, такие как акцент и скорость речи, но, как бы они ни старались, они не смогут воспроизвести все характеристики, определяемые голосовой анатомией. И все же существуют вокальные двойники, которые могут обмануть такие системы: в 2017 году репортер BBC Дэн Симмонс продемонстрировал, как его брат-близнец Джо обманул систему распознавания голоса в банке>{167}.
Есть только один голос, который с нами всю жизнь и который формирует нашу идентичность, но другие его услышать не могут. Это голос, с которым каждый из нас знаком лучше всего: он озвучивает внутреннюю речь. Возможно, вы используете его и сейчас, когда читаете это предложение, а когда я его писал, то делал это в сопровождении внутреннего монолога. Писатели часто говорят о необходимости слышать голос персонажа, чтобы по достоинству его описать. В 2014 году в рамках Эдинбургского книжного фестиваля было проведено исследование, в котором приняли участие 90 писателей, результаты показали, что около 70 % из них могут вполне отчетливо слышать голоса своих персонажей. Однако в большинстве случаев эти персонажи не разговаривают напрямую с автором: это больше похоже на то, что писатель слушает чью-то беседу. Дэвид Митчелл, рассуждая о написании художественного произведения, заметил, что это напоминает «контролируемое расщепление личности. <…> Чтобы что-то получилось, нужно сконцентрироваться на голосах в своей голове и заставить их разговаривать друг с другом»
Тревор Кокс охотится за звуковыми чудесами нашей планеты и наслаждается источниками экзотических звуков — скрипящими ледниками, шепчущими галереями, сталактитовыми орга́нами, музыкальными дорогами, неземными голосами бородатых тюленей и пирамидой майя, чирикающей, словно птица. Обращаясь за помощью к археологии, науке о мозге, биологии и дизайну, Кокс объясняет, как звук формируется и изменяется окружающей средой, как наше тело реагирует на необычные звуки и как эти загадочные чудеса выявляют удивительную динамику звука в повседневной обстановке — от спальни до оперного театра.
Разговор о том, что в нашем питании что-то не так, – очень деликатная тема. Никто не хочет, чтобы его осуждали за выбор еды, именно поэтому не имеют успеха многие инициативы, связанные со здоровым питанием. Сегодня питание оказывает влияние на болезни и смертность гораздо сильнее, чем курение и алкоголь. Часто мы едим нездоровую еду в спешке и с трудом понимаем, как питаться правильно, что следует ограничить, а чего нужно потреблять больше. Стремление к идеальному питанию, поиск чудо-ингредиента, экстремальные диеты – за всем этим мы забываем о простой и хорошей еде.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Последняя египетская царица Клеопатра считается одной из самых прекрасных, порочных и загадочных женщин в мировой истории. Её противоречивый образ, документальные свидетельства о котором скудны и недостоверны, многие века будоражит умы учёных и людей творчества. Коварная обольстительница и интриганка, с лёгкостью соблазнявшая римских императоров и военачальников, безумная мегера, ради развлечения обрекавшая рабов на пытки и смерть, мудрая и справедливая правительница, заботившаяся о благе своих подданных, благородная гордячка, которая предпочла смерть позору, — кем же она была на самом деле? Специалист по истории мировой культуры Люси Хьюз-Хэллетт предпринимает глубокое историческое и культурологическое исследование вопроса, не только раскрывая подлинный облик знаменитой египетской царицы, но и наглядно демонстрируя, как её образ менялся в сознании человечества с течением времени, изменением представлений о женской красоте и появлением новых видов искусства.
Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период. И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.
Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям. «Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников.
Удовольствие от еды, впечатление от блюда или напитка формируется не во рту, а в голове, утверждают современные ученые. Нашим пищевым поведением управляют все органы чувств сразу. Кроме вкуса, запаха и текстуры блюда или напитка, на нас влияют фоновые звуки и музыка, которая играет в ресторане или дома, погода за окном, форма и цвет посуды, вес столовых приборов, компания, собравшаяся за столом… Чарльз Спенс подробно исследует все эти феномены, рассказывая, как сделать трапезу приятной, пробуждающей воображение, оставляющей приятные воспоминания.
Сколько разговоров ведется в СМИ об иммунитете, о том, что нужно больше спать и меньше есть, о кофе, холестерине, витаминах, жирах, вреде смартфонов и пользе БАДов! Что из этого правда, а что – откровенное вранье маркетологов? Доктор медицины и старший редактор The Atlantic Джеймс Хэмблин делится исключительно проверенной научной информацией об особенностях и механизмах функционирования человеческого организма. «Хэмблин пишет с сарказмом, юмором и чувством удивления… Его остроумное исследование о диетах, пищевых добавках, поливитаминах, энергетиках и глютене – невероятно нужная работа.
До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования. «Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела.