Зачарованный апрель - [90]

Глава 22

В тот вечер взошла полная луна. Сад стал похож на волшебный лес, наполненный прозрачным туманом. Несмотря на то что днем буйство красок заставляло невольно отводить взгляд, этой ночью казалось, что в окрестностях замка растут только белые цветы. Лилии, дафнии, цветы апельсинового дерева, белые левкои и гвоздики можно было разглядеть ясно, как днем, но остальные цветы терялись в полумраке.

После обеда три женщины вышли в сад на верхней террасе и сели возле стены. Роза устроилась чуть в стороне от подруг и смотрела на огромную луну, медленно плывущую над местами, где Шелли прожил свои последние месяцы. Ей казалось, что он вот так же любовался луной и обдумывал свои новые стихи, и ничего вокруг не изменилось с той поры, хотя прошло около ста лет. На море дрожала лунная дорожка. Звезды мигали в вечернем небе. Горы виделись таинственной голубой грядой, над которой мелькали островки света из окон домов. В саду деревья стояли неподвижно, не потревоженные ни малейшим дуновением ветерка. Гостиная, освещенная канделябрами и украшенная в этот вечер настурциями и бархатцами, казалась волшебной пещерой. Трое мужчин, курившие сигары, выглядели как ожившие манекены.

Миссис Фишер ушла в салон и прикорнула в кресле у огня. Она слегка озябла и вдобавок не хотела мешать молодежи наслаждаться вечерней тишиной. Мужское общество в любом случае нравилось пожилой леди больше, но в этот вечер даже ей хотелось помолчать и подумать, поэтому она ни с кем не заговорила. Тихонько, как тень, она проскользнула в дом и присела у камина, никем не замеченная.

Крошка и Лотти сидели, подняв голову к небу, изредка обмениваясь одним-двумя словами, произнесенными шепотом.

Роза молчала. Она смотрела на сосну, которая в полумраке казалась высокой колонной, задевающей макушкой звезды. Подруги то и дело бросали взгляд в ее сторону, потому что в этот вечер Роза была прекрасна. Она была бы такой, даже если бы оказалась в обществе первых красавиц мира. Никто не смог бы затмить ее красоты, потому что она сияла собственным светом. Молодая женщина была так счастлива, что в этот момент находилась вне времени и не замечала никого вокруг, а ее поднятое к небу лицо чудесно освещала луна.

Лотти наклонилась к Крошке и прошептала ей на ухо:

— Любовь.

Каролина кивнула, соглашаясь. Она не могла отрицать очевидного. Стоило только посмотреть на Розу, и сразу становилось ясно, что это любовь.

— С этим ничто не сравнится, — продолжала молодая женщина, но Крошка не ответила.

— Это очень много, — добавила Лотти, пока они обе глядели на Розу, — найти кого-то, кого любишь, и кто любит тебя. Может быть, вы знаете еще что-то, что творит такие же чудеса? Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так быстро менялся. Она казалась таким милым, но печальным существом, а теперь — только взгляните, ведь она же прекрасна!

Крошка ничего не ответила. Она не знала, что тут можно сказать, и к тому же этот вечер совсем не подходил для споров. Он был предназначен для… Она поняла, о чем думает, и остановилась: «Снова любовь. Любовь повсюду. От нее просто некуда деваться». Она приехала сюда для того, чтобы избавиться от любви, но любовь уже была здесь.

Даже миссис Фишер коснулось ее дыхание. За ужином она смотрела на мистера Бриггса с материнской нежностью и сокрушалась, что он ничего не ест, и это тоже была одна из ипостасей любви.

Крошка смотрела на верхушку сосны и думала: «Красота заставляет любить, а от любви хорошеешь…» Она плотнее завернулась в накидку, как будто старалась спрятаться. В такой вечер очень трудно не быть сентиментальной. Как ни старайся, но тебя обуревают сильные чувства, в голове теснятся мысли о жизни, и смерти, и вечности, мысли, которые невозможно отогнать. Эти мысли наполняли сердце могучими и разрушительными желаниями, и Крошка почувствовала себя маленькой, ужасно одинокой и беззащитной. Инстинктивно она куталась в свою накидку, как будто тонкий шифон мог защитить от дыхания вечности.

— Думаю, — прошептала Лотти, — что муж Розы кажется вам обыкновенным добродушным джентльменом средних лет.

Леди Каролина оторвала взгляд от неба и взглянула на подругу, стараясь собраться с мыслями.

— Чересчур полным и краснощеким джентльменом, — продолжала та.

Крошка кивнула.

— Но это вовсе не так. Роза не обращает на это внимания. Она видит то, чего не видим мы, потому что любит его.

Леди Каролина еще плотнее закуталась в накидку и направилась к уголку, в котором всегда сидела днем. Она больше не в силах была слышать о любви. Присев на ограду, молодая женщина стала смотреть на море, в котором далеко-далеко угадывались смутные очертания берега Франции.

Она снова задумалась о Розе и ее муже, которого не могла называть иначе, как мистер Арундель. Да, любовь сотворила чудо с ними обоими, та самая любовь, которая превращает людей в ангелов или святых. К сожалению (и Крошка это очень хорошо знала), это может иметь и другой эффект. Она была уверена, что если бы не жила в постоянной атмосфере обожания, то стала бы более разумным, добрым, человечным существом. Она пресытилась любовью и не могла больше выносить ее присутствия. Что сделало с ней это чувство? Крошка поискала подходящие слова и решила, что стала сухой, испорченной, подозрительной и эгоистичной старой девой.