Зачарованный апрель - [83]

Мистера Бриггса-младшего можно было только пожалеть. Эту историю он слышал не один раз еще в раннем детстве и вынужден был выслушать снова из уст совершенно незнакомого человека. Кстати говоря, он давно уже был уверен, что все происходило несколько иначе. Скорее всего, садовник выполнил приказание хозяина, а свою трость просто потерял, увлекшись пересадкой.

Крошке показалось, что, хотя на лице мистера Бриггса отражался вежливый интерес к рассказу, в это время он думал совсем о другом. Она проклинала эту мужскую привычку влюбляться ни с того ни с сего. Если бы мистер Бриггс был больше похож на Лотти, которая никогда и ни от кого ничего не требовала, то он мог бы даже понравиться ей. Для этого ему нужно было всего лишь проявить больше самостоятельности. С Лотти можно было чувствовать себя вполне свободно, и если бы мистера Бриггса не угораздило так неожиданно влюбиться в Крошку, то она могла бы подружиться и с ним тоже.

Крошка окончательно впала в меланхолию. Вместо того чтобы любоваться закатом в саду, ей пришлось сидеть в душной комнате, и все из-за мистера Бриггса!

«Нестерпимое тиранство, — думала она. — Так дальше продолжаться не может!»

Чуть погодя леди Каролина сообразила, что, пока мистер Уилкинс отвлекает молодого человека бесконечной историей об олеандре, можно тихо спуститься вниз, выйти через переднюю дверь и спрятаться где-нибудь в саду. Крошка накинула шаль, еще раз выглянула из окна, убедилась, что опасности нет, быстро сбежала по лестнице и укрылась в спасительной тени деревьев, обрамлявших извилистую дорожку. Она решила, что не вернется к обеду. Раз мистер Бриггс выжил ее из замка, то она лучше останется голодной, чем будет выносить его обожающие взгляды!

С этими мыслями молодая леди присела на одну из скамеек, которые стояли по обе стороны дорожки для тех, кто устал от подъема. Увидев, что вокруг никого нет, Крошка облегченно вздохнула. С того места, где она сидела, можно было сквозь сосновый лес разглядеть порт и огоньки в домах на другом берегу. В зеленоватом сумраке видны были нежно-розовые гладиолусы и белая россыпь маргариток в траве. Их запах носился в прохладном вечернем воздухе. Кругом было тихо. Ветра не было, и каждый листок, каждый стебелек застыл неподвижно. Слышался только лай собаки где-то на холме да временами шум голосов из маленького ресторанчика внизу. Как только его дверь захлопывалась, шум стихал, и снова воцарялась тишина.

Крошка услышала странный шум. Прислушавшись, она поняла, что кто-то идет по дорожке, и подумала, что Бриггс все же сумел ее найти. Она приготовилась к бегству, но тут же поняла, что шаги звучали снизу, а не сверху. Кто-то шел в замок из деревни. Должно быть, Анжело ходил за продуктами. Она почти успокоилась, но звук шагов был не таким, как у молодого, энергичного парня. Они звучали тяжело и размеренно, человек то и дело останавливался, чтобы перевести дыхание. Она поняла, что этот кто-то не привык так долго подниматься вверх.

Крошке даже не пришла в голову мысль вернуться в дом. Она не боялась ничего на свете, кроме любви. Никакой бандит или убийца не смог бы напугать леди из рода Дройтвичей; разве что он попытался бы поухаживать за ней.

Еще через минуту шаги свернули за угол и затихли прямо у нее за спиной.

«Остановился, чтобы собраться с силами», — подумала Крошка.

Поскольку новоприбывший не двигался (по звуку шагов она поняла, что это был мужчина), она повернула голову и с удивлением обнаружила, что знает его. Это был Фердинанд Арундель, автор забавных мемуаров, широко известный в определенных кругах. Он часто бывал в лондонском доме Дройтвичей. Она смотрела на него, не веря своим глазам. Ее мать обещала никому не говорить, где находится замок, и его присутствие здесь в этот поздний час было совершенно необъяснимо.

— Вы? — спросила она, чувствуя себя обманутой. — Как вы здесь оказались?

Он тут же снял шляпу и подошел ближе. Его лоб блестел от пота. Своим пристыженным, умоляющим видом мистер Арундель напоминал побитую собаку.

— Вы должны меня простить, — сказал он. — Леди Дройтвич сообщила мне, где вы. Я путешествовал по Италии и решил заехать в Меццаго, посмотреть, как вы тут устроились.

— Но разве моя мать не сказала вам, что доктора прописали мне абсолютный покой?

— Сказала, поэтому я не стал беспокоить вас днем. Я подумал, что вы лежите в постели весь день и встанете только к обеду.

— Но…

— Я знаю. Мне нечего сказать в свое оправдание, но я просто не смог удержаться и не навестить вас.

Крошка подумала: «Все это из-за того, что мама приглашает известных писателей на ланч, а я гораздо обаятельнее с виду, чем на самом деле. Беда в том, что эти люди не могут ограничиться романтическими приключениями, которые описывают в своих книгах. Вот почему бы, к примеру, этому человеку не оставить любовь там, где она так хорошо смотрится: в шестнадцатом веке, например. Он так очаровательно пишет о своих героинях, но зачем же воображать меня одной из них?»

Леди Каролина была особенно мила с Фердинандом Арунделем, когда им приходилось встречаться в свете, потому что он был ей симпатичен (или, вернее сказать, не неприятен). Он был простым и милым человеком и вечно глядел на женщин с выражением бесконечной преданности и добродушия, а его глаза были похожи на глаза большой, верной своему хозяину собаки. Мистер Арундель никогда еще не был навязчив, поэтому неудивительно, что молодая леди не без удовольствия с ним общалась. Его присутствие делало званые обеды менее скучными, потому что он умел легко и с удовольствием поддерживать разговор. Просто изумительно, что такой человек осмелился последовать за Крошкой в замок. Оказывается, в нем тоже были зачатки собственника. Вероятно, ее мать тоже была уверена в его безобидности и, давая адрес, надеялась, что он уговорит ее вернуться домой.