Зачарованный апрель - [5]

— Ни к чему искать рай где-то далеко. Ибо сказано, что Господь наш всегда с нами. Небо всегда с нами. Вы должны помнить строки Откровения, в которых это сказано.

— Да, да, я помню, — нетерпеливо перебила ее миссис Уилкинс.

— Небеса и родной дом — это одно целое, — продолжала миссис Арбитнот, не привыкшая к тому, чтобы ее останавливали. — Мы все — дети Господа.

— Но это не совсем так, — неожиданно возразила миссис Уилкинс.

Миссис Арбитнот на секунду смешалась.

— Нет, это действительно так, если правильно сделать выбор. Мы должны сделать наш дом похожим на дом Господа нашего.

— Я сделала свой выбор, и я пыталась поступать как должно, и все равно это не так.

Миссис Арбитнот молчала, потому что и у нее иногда возникали сомнения в правильности этой теории. Она посмотрела в глаза миссис Уилкинс и почувствовала, что ей просто необходимо успокоиться. Ее новая знакомая не была похожа ни на кого из тех, с кем она обычно общалась. Если бы только удалось понять, что это за человек, душевное равновесие вернулось бы к миссис Арбитнот. Она уже давно привыкла раскладывать людей «по полочкам», но в этом случае никак не могла толком сориентироваться. Миссис Уилкинс ухитрялась быть одновременно робкой и порывистой, говорить взволнованно и в то же время деловито. Миссис Арбитнот не знала, как себя вести с нею. Скорее всего, самым лучшим было бы встать, быстро распрощаться с этой странной особой и отправиться домой, но почему-то миссис Арбитнот не могла этого сделать. Дело в том, что она не уезжала из дому уже много лет, и это объявление пробудило в ее душе давно забытые мечты. Она чувствовала, что сама не прочь уехать в Италию, чтобы отрешиться от забот. Долг и разум, которыми она в последние годы привыкла руководствоваться, вдруг отступили на задний план, и вместо них возник шелест волн на морском берегу и видение сказочного замка на вершине холма. Миссис Арбитнот нестерпимо захотелось убежать из дождливого Лондона хотя бы ненадолго. Если ничего не предпринять, то пройдет еще не один сырой и слякотный месяц, пока в округе воцарится хоть какое-то подобие лета. Она представила себе край, где всегда тепло, и чуть не расплакалась от умиления, но тут же взяла себя в руки. Настроение миссис Уилкинс было чрезвычайно заразительным, и требовалось что-то привычное и вещественное, чтобы снова вернуться на землю. Она не могла себе позволить витать в облаках ради пустых фантазий. Необходимо было решить, что делать с этой женщиной, пока не стало слишком поздно.

Безусловно, она была неуравновешенной. Миссис Арбитнот приходилось встречать таких людей, и они никогда раньше не влияли на нее. Наоборот, обычно их удавалось наставить на путь истинный, однако на этот раз миссис Арбитнот испытывала непривычное беспокойство, желание хоть раз в жизни забыть о тех светочах, которые вели ее по жизни: Бог, Муж, Дом и Долг. Уже много лет миссис Арбитнот считала, что важнее всего в жизни служение Богу, но семейные ценности по-прежнему имели для нее огромное значение, хотя больше в теории, чем на практике. Ее покоробило, что в своих планах на будущее миссис Уилкинс явно забыла о своем муже. По всему было ясно, что она не собиралась приглашать его в замок и посвящать свое время заботам о нем, как положено хорошей жене. Ей хотелось просто отдохнуть и подумать о себе. Сначала миссис Арбитнот решила, что это безнравственно, однако все же, если подумать, в этой идее было что-то притягательное. Нельзя сказать, чтобы Роза Арбитнот тяготилась своим мужем. Уже давно они с Фредериком жили практически раздельно и встречались только за обедом. Он ни в коем случае не мешал жене жить так, как ей заблагорассудится, но неожиданно мысль о том, что он будет обедать в одиночестве и, возможно, скучать по привычному для него обществу жены, показалась ей соблазнительной. В этом определенно было что-то заманчивое.

У миссис Арбитнот были свои сбережения, надежно помещенные в Почтовый банк. Но взять их оттуда и потратить так, как ей заблагорассудится, казалось недопустимым. «Конечно же, я не собираюсь этого делать, да и зачем? Путешествие по Италии — очень приятная вещь, но ведь можно хорошо провести время и без того, чтобы делать глупости», — думала она, не замечая, что уже бессознательно прикидывает, сколько там должно быть денег и как можно было бы потратить проценты, полученные за последние месяцы.

Основой жизни миссис Арбитнот были все те же четыре понятия: Бог, Муж, Дом и Долг. До того, как прийти к этому, она пережила много страданий, и теперь не хотела потерять ощущение ясности и покоя. Именно поэтому миссис Арбитнот так стремилась поскорее понять характер этой женщины, дать название ее странному поведению, и тем самым успокоить собственные нервы. Наиболее подходящим казалось определение «истерия», а от него недалеко было и до самого сурового приговора: «помешательство», но она привыкла не торопиться с окончательным решением, слишком тяжела была даже возможность ошибки. Как настоящая христианка, миссис Арбитнот больше всего боялась несправедливо осудить ближнего своего.

«Да. Безусловно, очень неуравновешенная особа. Должно быть, в ней нет того стержня, который помогает нам нести бремя забот о других достойно. Ни выдержки, ни самоконтроля, действует, повинуясь мгновенному импульсу. Бедняжка погибнет, если ей не помочь».