Зачарованная тьмой - [24]

— О чем ты? — тревожно спросил ведьмак, скидывая с плеча локоть девушки.

— О ваших похождениях в Словакии. Завидую, вы неплохо повеселились.

— Откуда такие сведения? — Этери тоже поспешил избавиться от руки Хелены.

— Весь Будапешт об этом гудит. Габор «в восторге». Ну а Цецилия…

— Хела, прекрати! — одернула подругу Ясмин и повернулась к жениху: — Крис, во что вы опять вляпались?

Ответить ведьмаку помешал подошедший к ним Анталь.

— Советую поторопиться, — произнес он. — Цецилия рвет и мечет.

— Удачи, — пожелала приятелям Лили.

— Она нам стопудово понадобится, — буркнул Кристиан и вышел в холл.

За ним, понуро опустив голову, плелся Ведающий.

— Тебе-то чего волноваться? — ворчал он, цветом лица сливаясь с лепниной на потолке. — Тебя она не тронет. И от Габора отмажет. А вот мы… — Парень нервно сглотнул, вспомнив выражение лица наставника Анталя. Таким встревоженным он его еще ни разу не видел. — Мне совсем не улыбается разделить участь Имре.

— Не стони, — процедил сквозь зубы Кристиан. — И без того тошно.

Этери оставался безмолвен и выглядел спокойным. Рассудил, что от судьбы все равно не уйдешь, поэтому не видел смысла в тревоге. Парень горько усмехнулся. Однажды ему повезло избежать наказания и сохранить силу. Если когда-нибудь над ним снова зависнет дамоклов меч, сомнительно, что удача вновь окажется на его стороне.

Цецилия стояла к ним спиной, заложив руки за спину, и смотрела на молодой месяц, как лодка на волнах покачивающийся среди туч.

— Я жду объяснений, — сказала она, не оборачиваясь.

— О чем конкретно? — осторожно начал Крис.

Колдунья бесстрастно проронила:

— О пожаре в Нове Место уже известно всем. Артефакт у вас?

Даниэль, чуть ли не падая ниц, приблизился к госпоже и, стараясь не смотреть в ее пылающие гневом глаза, протянул камень.

Чародейка схватила бархатный футляр и положила туда речник.

— Придется отдать его Габору. С извинениями и заверениями, что вы будете наказаны и подобное больше не повторится.

При упоминании о наказании Ведающему стало совсем не по себе. Парень опустился на ближайший стул и обреченно уставился на стену напротив, на портрет мужчины с крупными, но совершенно невыразительными чертами лица. Этим мужчиной являлся прежний хранитель клана, Феликс.

Кристиана заявление матери привело в негодование.

— Старик не смеет предъявлять права на камень! Это наш артефакт!

— Ваш артефакт? — мягко переспросила колдунья, а затем разразилась безудержным криком: — Из-за вашей дерзкой выходки мне снова придется кланяться в ноги Батори! Проклятье, Кристиан! Почему я должна унижаться перед ним из-за вас?! Из-за тебя! — Женщина ни минуты не сомневалась, кто явился зачинщиком беспредела. — Разве нельзя было уехать сразу же, как только поняли, что вас опередили?!

Ведьмак молчал. Вины за собой он не чувствовал, но объяснять матери, чем руководствовался, уничтожая приспешников Габора, не собирался. Все равно не поймет.

Цецилия посмотрела в равнодушное лицо Криса и поняла, что ее слова — лишь напрасное сотрясание воздуха. Керестей никогда не был послушным сыном, не желал чтить их законы. Сколько раз она задавалась вопросом: где ошиблась? Ведь она приложила все усилия, чтобы воспитать из него достойного преемника. Но Кристиана волновали только развлечения и охота за дарами. Едва ли проблемы клана занимали ум молодого ведьмака.

И хуже всего то, что это замечала не только она. Ее подданные не испытывали почтения к наследнику и, случись с ней несчастье, неизвестно, последовали бы за Кристианом или поспешили бы переметнуться на сторону Габора.

В такие моменты, как сейчас, женщина жалела, что ее сын не был наделен хотя бы толикой качеств, которыми обладал Этери. Вот кто действительно был достоит носить корону! Этери Батори унаследовал от своих предков, некогда правивших Польшей и Трансильванией, не только силу. Он был отважен, справедлив и благороден, но вместе с тем жесток и беспощаден к своим врагам. Именно таким Цецилия хотела видеть Кристиана. Но сын, к сожалению, был бесконечно далек от идеала…

— Вы что-то говорили о наказании, — кротко напомнил Даниэль, нарушив ход мыслей женщины.

Парень так и не дождался ответа, потому что в кабинет вошел Венцель. Он по-прежнему был в халате, наброшенном поверх старых брюк и видавшей виды футболки, а также уютных домашних тапочках, так как считал, что находясь у себя дома, имеет право ходить в чем угодно. И плевать, что особняк полон гостей, многих из которых Венцель даже не знал по имени.

Он казался мягким, неконфликтным человеком, живущим под каблуком у властолюбивой жены. Усиливал обманчивое впечатление и тот факт, что Венцель Божик не принадлежал к колдовскому миру. Люди, наделенные силой, недоумевали, как наследница знатного рода могла связать свою судьбу с никчемным простаком.

Мало кому было известно, что Венцель владел контрольным пакетом акций в крупной строительной компании и что только благодаря его союзу с Цецилией семья Эчедов продолжала благоденствовать. Именно на средства мужа Цецилия отправляла Ведающих на поиски артефактов, привечала колдунов в своем поражающем роскошью особняке (отремонтированном благодаря Венцелю; до этого родовое гнездо Эчедов, с годами пришедшее в упадок, представляло собой жалкое зрелище), не жалела денег на травы и зелья, импортируемые из-за границы.