Зачарованная Эви - [35]

Я вскрыла нарыв и прочистила ранку. Закончив, дала Дозии травы, чтобы добавлять в примочки, которые ей следовало делать трижды в день в течение месяца. Потом потребовала, чтобы Дуб отвернулся, и велела ей снять просторный фартук из небеленого холста и застиранное темно-красное платье. После всего этого я взяла ее платье, поднесла к себе, чтобы понять, будет ли оно впору, но не слишком близко, чтобы оно не впитало мой запах.

– Тебе подойдет, госпожа Огр, – сказала госпожа Дозия.

– Госпожа Эви.

Она оделась, а я попросила ее принести два платья и нижние сорочки, которыми она согласилась со мной расплатиться. Как только она ушла, я побежала снова купаться.

Второе платье госпожи Дозии оказалось линяло-коричневым. Я его надела, а темно-красное отложила на завтра, к приезду сквайра Джеррольда. Платье жало в плечах, а в талии и бедрах было велико, зато кричало, что я женщина.

Когда госпожа Дозия подавала мне ужин, она сказала:

– А тебе это платье идет даже больше, чем мне, госпожа Огр.

Я приветливо кивнула. От ее вранья меня охватила ярость.

* * *

Утром, после ванны, я побрилась и вытерпела зрелище собственного лица в зеркале – в пятнах, безжалостное, свирепое. После этого я выбрила шею, уши и тыльную сторону ладоней. Ушам потом потребовалась помощь целителя. Но в целом у меня получилось неплохо: обошлось почти без крови.

Временно чистая и временно выбритая, я натянула темно-красное платье госпожи Дозии. Потом, надеясь, что сквайр Джеррольд не приедет, пока я не буду готова, сделала отвар из шиповника и розмарина и поставила остывать, а тем временем растерла цедру бергамота и капнула туда орехового масла. Когда я все смешала, получились духи, и я мазнула ими за ушами и в ямке между ключицами. Меня едва не вырвало.

– От тебя вкусно пахнет, прямо как от настоящей барышни, госпожа Огр. Чудеса! – заметил Дуб.

Дело шло к полудню, когда я присоединилась к хозяину в библиотеке, окна которой выходили на дорогу. При виде (и запахе) меня он поднял брови, но промолчал. Я направилась к полкам. Книги о садоводстве меня не интересовали, но тут на глаза мне попался роман «Даниэль-разбойник».

– Признаться, госпожа Эви, – заговорил хозяин, стоило мне открыть книгу, – когда я вижу, как ты читаешь книгу, это зрелище представляется мне таким же сказочным, как если бы мои вязы пустились в пляс.

Я проглотила обиду и подумала, не пора ли опять побриться. Нос возвестил, что огрский запах уже перебивает духи. В животе заурчало. Я прочла:

«В детстве меня звали Даниэль-разумник, но после убийства моей возлюбленной мною овладела ярость. Я жаждал мести».

Многообещающе.

Хозяин смотрел в окно. Я читала.

Через час я решила снова выкупаться.

Намыленная – и голая! – я услышала стук копыт.

Я подавила панику. Может, это и не сквайр Джеррольд, но даже если это он, то направится он в дом, а не на задний двор, да и хозяин хотел потратить некоторое время, чтобы дать внуку привыкнуть к мысли обо мне. Я втерла мыло в макушку. Надо бы и побриться тоже.

Но что это? Я услышала треск ломающегося дерева. На землю рухнуло что-то тяжелое – тело?

– Госпожа Эви! Сюда! Скорее!

Глава двадцатая

Я выскочила из пруда, ринулась к дому, вернулась. Полотенце слишком маленькое! Натянула сорочку, не вытершись, и она меня облепила.

– Джерро! – закричал хозяин. – Очнись!

Я бегом обогнула дом. Между ним и разбитыми воротами стояла лошадь без всадника. Я продралась сквозь плотное кольцо слуг и присела над неподвижной фигурой. Хозяин положил голову сквайра Джеррольда себе на колени.

Я нагнулась ниже. Острый огрский слух уловил признаки жизни.

– Он дышит.

– Он дышит! – эхом отозвался хозяин. Остальные подхватили его слова.

Перекрывая их, я завопила:

– Посмотрите ему в глаза!

Хозяин осторожно поднял правое веко сквайра Джеррольда.

Карие глаза, какими я видела их на портрете, выцвели до блекло-желтого. Взгляд был невидящий. Я проверила ногти и обнаружила характерные бугорки. Мучной мор!

Я помчалась в дом. В кухне налила полчашки имбирного чая из чайника, который у Дуба всегда тихонько кипел на плите, и добавила туда три капли пурпурины. Если сквайр Джеррольд не умрет в ближайшие две минуты, я его вылечу, и – если удастся загнать поглубже скорбь по господину Питеру – эта пурпурина может послужить нам приворотным зельем. У кого хватит сил сопротивляться чарам девы (огрской), что спасла ему жизнь?

Когда я очутилась у ворот, хозяин приподнял голову внука. Я открыла ему рот и влила туда чай, подождала, чтобы проглотил, влила еще и так понемногу споила все лекарство.

– Трех капель пурпурины с чаем должно хватить.

Пока мы ждали, когда проявится действие (я-то была уверена в успехе), мы с хозяином и Дубом перенесли сквайра Джеррольда в гостиную и уложили на диван. К этому моменту щеки у него уже утратили восковый оттенок, дыхание стало глубже. Обморок перешел в спокойный сон.

У меня засосало под ложечкой. Такой сладенький!

– Дуб, попроси Дозию нарисовать «ММ», – распорядился хозяин.

В домах, где болели мучным мором, на дверях писали две эти буквы, чтобы предупредить посетителей.

Рот у сквайра Джеррольда приоткрылся, стало видно, что между передними зубами у него щелочка, хотя в остальном зубы белые и ровные. Это крошечное несовершенство делало его еще аппетитнее. Я едва дышала.