Забытый князь - [22]

— На кого точишь? На литовца? — кивая на оружие, спросил Витовт, присаживаясь напротив.

Воевода тяжело вздохнул, потом ответил:

— Будь моя воля, я бы этих по… — Он закашлялся.

Видать, схитрил. Сказать, что он бы пустил этот меч против нынешних недругов, не решился. Витовт понял это и закончил за него, сказав:

— Поганых рыцарей!

Воевода поднял голову и посмотрел на него такими глазами, что князь рассмеялся. Потом, посмотрев на дверь, тихо сказал:

— Готовь полки, будем брать их замки.

Прежде чем приступить к военным действиям, Витовт заехал в православную церковь. Он из католической веры вновь перешёл в православие. Помолившись и попросив поддержки, отправился в дальнейший путь.

Когда Цольнеру доложили, что Витовт взял два их замка, магистр не поверил.

— Я не люблю таких шуток и ссоры с Витовтом не допущу! — заявил он громогласно.

— Великий магистр, — обратился к нему рыцарь, сообщивший эту весть, — во дворе вас дожидаются те, кому удалось спастись от вероломного нападения литовцев.

— Но это могут быть совсем другие литовцы, а не воины Витовта, — не сдавался магистр, набрасывая на плечи мантию.

Да, во дворе толпилась горстка людей. По их изодранной одежде всё же можно было понять, что это воины. Подойдя к ним, магистр произнёс:

— Дети мои, он мне сказал, — Цольнер кивнул на рыцаря, — что люди Витовта захватили наши замки. Это правда?

— Да-да, — вразброд ответили они.

— А вы не ошибаетесь?

Магистр не хотел признать измену того, которому он оказывал столько раз помощь.

— Он, Великий магистр, он! Мы видели его в первых рядах нападающих.

Магистр поморщился, подумав про себя: «Да, один человек мог ошибиться. Но столько людей…» Он резко повернулся и торопливо пошёл к зданию. Последовавшему за ним рыцарю магистр приказал созвать к нему тех командиров, которые остались в городе. Таких оказалось трое. Цольнер критически осмотрел присутствующих и скривил лицо. Они могли привести за собой десять — двенадцать тысяч воинов. Жалкая горстка! Но что делать. Не ждать же, пока все соберутся. И он решил посвятить их в случившееся. Подняв крышку чернильницы, которая была сделана в виде шлема, он покрутил её, заглянул для чего-то вовнутрь, опустил на место и произнёс:

— Господа, нам вновь грозит смертельная опасность.

От этих слов у присутствующих окаменели лица. Не мигая, они уставились на магистра. А он опять приподнял крышку и со звоном опустил на место. Присутствующие поняли, что магистр сильно нервничает, но упорно не произносили ни звука.

Наконец он выпалил:

— Витовт изменил нам и встал под знамёна своего врага, Ягайла.

— Чего можно было ожидать от этого литовца, — промолвил один из них.

В его голосе магистр почувствовал осуждение, и ему, посчитал он, надо было объяснить.

— Наше положение незавидное, — начал он, поглаживая всё ту же крышку, — и чтобы получить помощь в нашей борьбе, приходится идти и на то, что вчерашний наш враг Витовт становится нашим э… то есть мы вместе идём на нашего врага Ягайло. Не будь Витовта, мы бы никогда не смогли построить Риттерсвердер. А теперь это наш бастион, плацдарм, который поможет наконец-то победить нашего врага.

— А если, — поднялся невысокий, но крепко скроенный командор, — они, объединив свои силы, постараются взять эту крепость?

— Вот почему, — заговорил магистр, не дожидаясь, когда тот сядет, — я собрал вас. Нам срочно надо собрать отряд и отправить его на помощь гарнизону.

Командоры задумались. Потом подал голос этот коротышка:

— Магистр, я боюсь, — он посмотрел на присутствующих, — наших сил не хватит.

— Но пока мы будем собирать, они действительно могут её взять.

Все поняли, что им придётся собирать своих людей и выступать. Магистр во многом предвидел ход развития предстоящих событий.

Витовт, доказав на деле, что прислушался к словам брата, явился к нему в Вильно с предложением: объединить силы и взять новую крепость:

— Брат, нам надо срочно взять крепость Риттерсвердер, а то она сковывает все наши силы. Это наша общая угроза!

Ягайло, улыбаясь, вышел из-за стола и подошёл к Витовту, пытаясь его обнять.

— Оставь ты эти нежности, — отводя его руку, произнёс князь, — скажи лучше, где моя Софьюшка?

Ягайло передёрнулся и, вернувшись в своё кресло, ответил:

— Брат, твои слова меня обижают. Я могу их понять так, что держу её в подземелье. Она сейчас… я точно не знаю… — замялся он, — хотела ехать в Киев, куда уехала её тётка Иулиания. Она мне сказывала, что туда должон приехать митрополит всея Руси. Вот матушка и мечтает с ним встретиться. Да найдём! — махнул он рукой. — Вот возьмём эту крепость и всех, кого надо, разыщем. Ох, и погуляем на свадьбе твоей крали!

Крепость была взята. С её падением роль и весомость Ягайло сильно возросли. Особенно возрос интерес к нему его южных соседей.

ГЛАВА 9

Жизнь не стояла на месте. Где-то гремели клинки, где-то готовились заговоры, где-то клялись в вечной любви, а потом спокойно предавали, где-то… По большому счёту Московия избежала этого. Но большой радости она не испытывала. Со времён Калиты эта земля стала оазисом спокойствия и бурного развития.

Казалось бы, собрав силы для великого дела и совершив его на Куликовом поле, победа должна была бы принести Руси дальнейшее спокойствие и процветание. Но, как говорили старые люди: человек предполагает, а Бог располагает. Враг нашёл в себе силы и нанёс ответный удар. Правда, его победа не обошлась без хитрости и обмана. Да и попировать он успел всего три дня, а потом постыдно бежал. Но сбрасывать его со счетов было рано. И он это подтвердил ещё раз: Тохтамыш потребовал у московского князя восемь тысяч рублей, чтобы возвратить из орды наследника. Раньше бы Московия, не задумываясь, отдала бы и больше. Но последствия этих трёх дней были тяжёлыми. Казна оказалась пустой. Но Московия не была бедной. Кое-что осталось, и это позволило встать на ноги. Но всё же в эти дни собрать столько денег, значило бы остановить начатое восстановление, оставить десятки тысяч людей без крова и еды. А это — рубить свои корни. Димитрий Донской допустить этого не мог. Хотя мысль, что он не может спасти сына-наследника, отдавалась в груди жестокой болью.