Забытый город - [33]

Подскажи мне срок, подскажи мне провода,

Куда пустить свой ток,

Запрещу ждать, себе мечтать, звать,

Все знать, всем вечно все прощать.

* * *

Вокалист замер, прижав губы к микрофону. Свет в зале погас, публика одарила группу редкими аплодисментами. Алиса всмотрелась в лицо Рика — угрюмое, задумчивое выражение лица демонстрировало, что наемник погрузился в беспокойные воспоминания. Девушка поприветствовала музыкантов хлопками и спросила Рика, что случилось.

— Знакомый мотив. Я как-то слышал эту песню, в оригинале. Ее женщина поет, совсем по-другому. Воспоминания, — ответил Рик.

— Наверное, плохие воспоминания, — скорее утвердительно сказала Алиса.

— Нет, не очень. Даже хорошие в чем-то. Те музыканты мне понравились. Я их и на большом концерте слышал, и в маленьком кафе. Выступления абсолютно не отличались — казалось, захватывает полностью музыка. А здесь — пел он конечно хорошо, но не естественно. Сразу понятно — не его песня, не чувствует он ее, — сказал Рик и достал пистолет. Вынул магазин, протер ствол рукавом, ударом отправил обратно.

— Я смотрю на них, на всех, и не понимаю. Как можно так жить? — спросила Алиса.

— Как все. Они привыкают, и ты привыкнешь. У тебя есть возможность отсюда выбраться? Есть возможность собрать столько золота для взятки пограничникам? — ответил Рик.

— Нет, но..

— И у меня нет. Поэтому я просто здесь живу. Жить можно везде. В деревушках рядом с базами Картеля, в промышленном районе. В Затопленном районе — даже к этому можно привыкнуть. К постоянным перестрелкам, к опасности. Только сначала кажется, что страшно, нельзя, невозможно. Проходит время — и ты привыкаешь.

Алиса огляделась. Небольшой бар был заполнен, пустовали только пару столиков. Сзади сидит компания из четырех парней — видно, что родились в городе. Обсуждают прошедшие выходные, мало чем отличающиеся от будней. «Сушняк был», «Взяли мы следующую», «Да мне на них», «Взял я ее и отвел наверх» — доносились обрывки фраз от столика.

Чуть дальше — почтенный старик, лицо морщинистое, бокал в руках дрожит.

— Думаешь, они все живут? — спросила Алиса.

— А что они могут делать еще?

— Мне кажется, будто со временем разум исчезает из людей. Живешь ты, думаешь — а тут раз, и все проходит. Даже сейчас — они все просто сидят, не слушают друг друга. Когда читают — просто бегают глазами по строчкам, но не понимают, о чем там речь. Не запоминают. Читают книгу, а видят там себя. Я сама становлюсь такой. И мне страшно.

— Тебе просто кажется. Сосредоточься. Сейчас тебе нужно будет смотреть по сторонам, а не в себя, — сказал Рик и поставил бокал на стол.

— Нам пора. Хватит напиваться! Я сказал один стакан, а не одна бутылка, — прикрикнул Рик на Стэтта и забрал у того из рук стакан. На донышке плескалось немного виски. Залпом смахнув виски, Рик поднялся, бросил на стол несколько монет и, не оглядываясь, вышел из заведения. Стэтт посмотрел на стакан и вздохнул:

— Вот всегда он так. Я же специально оставил, сигарету запить. Ведь нормальный мужик — но как на задании, так с ума сходит. И сразу занудой становится — жить, привыкнешь. Хоть бы ты не продолжала тему, не поддерживала его. Нашли вы друг друга, — сказал Стэтт и вытер щетину рукавом.

— Что с ним случилось? Кто это? — спросила Алиса, указывая на вычерченный портрет на салфетке.

— Рик у нас хорошо рисует только портрет жены. И не вздумай спрашивать, где она и что случилось. От таких вопросов наш друг теряет голову и в горячке может пристрелить кого-нибудь. Возможно, и тебя. Догоняй.

Стэтт выбежал из бара вслед за Риком. Алиса задержалась на секунду, забрала со столика салфетку с портретом и спрятала в нагрудной кармашек, и последовала примеру наемника.

Музыканты возились с инструментами, готовясь к следующему выступлению. Найти такую работу в Забытом городе — большая удача. Местная публика не проявляла интерес к музыке, как и к любому творчество вообще. Зато они знали, о чем пели — кому как не убийцам лучше знать тяжесть жизни в тюрьме. Бармен, полноватая женщина за сорок разливала пиво и одновременно пыталась не забыть следующие заказы. Ночь брала свои права, и зал заведения наполнялся — уставшие работяги приходили пропустить пару стаканчиков, прежде чем забыться в тревожном сне, часто прерывающимся выстрелами с улиц.

* * *

Старк быстрым шагом влетел в дежурку — за стеклом сидел лейтенант, забросив ноги на стол. Увидев старшего по званию, парень оттолкнулся назад и вскочил, кресло отъехало назад и ударилось об стену. Старк посмотрел на место шлепка — штукатурка там порядком осыпалась. «Никакой дисциплины. Уже стены разбивают, засранцы», — подумал капитан.

Молодой лейтенант приложил выпрямленную руку к виску и сказал:

— Шеф, у нас еще один! Трентон привез с собой из Верхнего района.

— Что натворил?

— Бегал около школы, приставал к детям и требовал, чтобы они молились?

— Чего? — протянул Старк. Брови мужчины вытянулись, он в недоумении смотрел на лейтенанта.

— Мы сами в шоке, сэр. Сопротивление не оказывал, громко кричал при задержании. Трентон сначала думал, еще один старик, спятивший по детишкам. Этот, как его? Эксгибиционист?