Забытые союзники во Второй мировой войне - [97]
— Что вы имеете в виду? — Король вдруг понял, что на каждый его аргумент у премьера припасён свой. За то время, пока шёл этот разговор, а он всё стоял у окна, надышал на стекло и в этом кружочке вывел пальцем свой вензель. Теперь он машинально стер вензель ладонью и обернулся слушать ответ Болдуина.
— «Любые изменения в законы, касающиеся престолонаследия или королевских титулов, предполагают согласие парламента не только Соединённого Королевства, но и доминионов», — по памяти, но, как выяснилось, без ошибок выпалил Болдуин формулировку из нового Вестминстерского статута.
— И что же наши доминионы? — пытаясь собраться, но с уже куда меньшей уверенностью в голосе выдавил из себя король, глядя на Болдуина уже ненавидящими, взбешёнными глазами.
— Премьер-министры Австралии, Канады и Южной Африки вполне чётко высказались против этого брака.
— Ну, в Австралии живёт не так много народу, и мнение их не имеет значения! — Эдвард решил перейти в контрнаступление.
— Знаете, Ваше Величество, в Новой Зеландии людей — ещё меньше. Но, как рассказывают, их премьер-министр, который до этого про миссис Симпсон никогда не слышал, от этой новости просто впал в ступор. Не мог поверить!
— От этого австралийцев с новозеландцами больше не станет.
— Да, в Австралии с Новой Зеландией людей — немного. Но и они — подданные короны. И у них есть право голоса.
В итоге, путь оставался один: отречение. Чем в итоге дело и обернулось[150].
По итогам этого небывалого конституционного кризиса Эдуард VIII сошёл с престола и стал «просто» аристократом под титулом Герцога Виндзорского. А новым сувереном Англии и Новой Зеландии (про которую я, естественно, не забываю ни на миг) стал младший брат отрекшегося монарха.
Он вошёл в историю под именем Георга VI — славного короля Георга, не покинувшего Лондон, даже когда немецкие бомбы падали уже на его Букингемский дворец.
В декабре 1936-го, когда дело дошло до принятия соответствующих законодательных актов о престолонаследии и в доминионах, парламент Южной Африки акт «одобрил», в Оттаве приняли на этот счёт отдельный канадский закон, а в Новой Зеландии — согласились молча.
Так почему же киви промолчали? Дело в том, что применительно к таким доминионам, как Ньюфаундленд, Австралия и Новая Зеландия, в Вестминстерском статуте было чётко прописано: они, чтобы воспользоваться заложенными в статут привилегиями, должны сначала его ратифицировать. А вот этой ратификации-то на момент отречения Эдуарда VIII и восшествия на престол Георга VI ещё и не состоялось. «Наша с вами» Новая Зеландия ратифицировала его только после войны, в 1947-м.
Столица Новой Зеландии город Веллингтон, названный в честь англичанина-победителя Наполеона при Ватерлоо
Съемочная группа «Вестей в субботу» с архивистами Новой Зеландии в Веллингтоне
То есть получается, что по состоянию на сентябрь 1939 года киви де-юре самостоятельного решения о вступлении в войну ещё и не могли принять. Они в тот момент полагали себя изящной, но всего-то ветвью единого мощного британского древа.
И, тем не менее, можно со всей определенностью говорить о том, что последующее решение киви вступить в войну с Гитлером уже тогда было — суверенным новозеландским.
Пусть даже сами киви Вестминстерский статут не ратифицировали, но в Британии его — уже приняли. Поэтому уже и прокламация британского генерал-губернатора Новой Зеландии о войне между Соединённым Королевством и Германским Рейхом сопровождалась оговоркой о том, что «состояние войны существует со времени истечения срока британского ультиматума Германии, содержание которого Новая Зеландия предварительно одобрила».
То есть великая Британия с маленькой Новой Зеландией консультировалась как с равным партнёром и даже на неё полагалась. Но при этом Лондон объявил войну от имени всё-таки одного взятого Соединённого Королевства и его колоний, а не всей Империи и всех доминионов.
Вот поэтому-то прокламация британского генерал-губернатора Новой Зеландии о решении Лондона должна была ещё быть завизирована Питером Фрейзером, который на тот момент исполнял обязанности новозеландского премьер-министра. А ведь могла быть и не завизирована.
Но в 1 час 55 минут в ночь с 3 на 4 сентября киви уже не только завизировали, но и отправили в Лондон суверенную телеграмму о горячей поддержке действий британского правительства. В этом послании Веллингтон просил Лондон выполнить формальности, предусмотренные международным правом: для уведомления немцев о том, что и Новая Зеландия вступила с ними в войну[151].
Наконец, 5 сентября премьер-министр Майкл Джозеф Сэведж, который в предыдущие дни восстанавливался после операции, обратился к стране по радио.
Содержание этого обращения было, как, наверное, уже понятно, предсказуемым, но сформулировано он было действительно изящно и, как казалось, на века:
«В благодарность за прошлое и с надеждой на будущее мы встанем рядом с Британией. Куда идёт она, туда идём и мы, на чём она стоит, на том стоим и мы».
И к этой логике киви образца 1939 года добавим кое-что из новозеландского же диалекта английского языка. Он легко узнаваем не только из-за милого говорка, но и из-за массы своих идиом и словечек. Как раз оттуда — выражение «Aroha Job». Означает, что работа сделана бесплатно: по любви или по большой дружбе. Именно так киви поступили в отношении своей родины-матери Британии.
