Забытые союзники во Второй мировой войне - [94]
Обхаживать летчиков 151-го крыла продолжили и дальше. Дело ли в личном обаянии новозеландца Ишервуда или лучшем снабжении авиаторов, но вот какие детали об условиях службы в России вспоминает ещё один подчинённый Ишервуда, Тим Элкингтон:
«Нашими штабами были комфортные двухэтажные здания с деревянными полами и двойными кирпичными стенами и центральным отоплением (однажды ночью его не было — это ужас). Воду брали из колодца или озера и стерилизовали нашим устройством.
Еды нам давали очень много. Причём было много хорошей вкусной еды: икра, копчёная сёмга, консервированный финский окорок, шампанское, масло, яйца, красное вино, блины, шоколад, консервированный компот из вишен и слив. Чай был в стаканах без молока.
Сигареты, виски, ром и джин были в изобилии».
Однако прибывшие с Запада лётчики 151-го крыла не могли не заметить и других особенностей жизни в Стране Советов, которые, понятно, были связаны не только с военным временем. Мы помним, как сержант Эрик Картер вспоминал про то, что всех русских выгоняли из столовых, когда туда вводили их, иностранцев. Вот ещё один отрывок из его воспоминаний:
Самолёт лётчиков Ишервуда на русской земле ещё в полностью британской раскраске
«Русские делились как бы на два народа. Те, кто работал с нами, были доброжелательными. Остальные чурались общения с иностранцами».
Ветеран 151-го авиакрыла британских ВВС Эрик Картер
Впрочем, не меньше, чем осуждения этих порядков, в воспоминаниях лётчиков можно найти и сострадания к стране, про которую они не всегда знали, но чувствовали, что за чудовищный эксперимент над ней был поставлен в период между двумя мировыми войнами. Ещё один, более подробный отрывок из воспоминаний Тима Элкингтона, который и сегодня, спустя много десятилетий, временами не скрывает недоумения:
«Ниже аэродрома были поселения Верхняя и Нижняя Ваенга со старыми деревянными домами, подвальными магазинами и просто недостатком красоты. Однако Верхняя Ваенга могла похвастаться клубом, где можно было поесть, потанцевать, посмотреть фильмы или концерт.
Также была баня с парилкой — единственная возможность принять душ севернее Мурманска. В бане была пожилая своенравная женщина, которая занималась тем, что била берёзовым веником по спине.
В подвальных магазинах мало чего можно было купить. То, что было, — не особого качества. Сами горожане жили в больших недостроенных многоквартирных домах, которые зимой были белыми, а летом кирпичного цвета. Госпиталь располагался на холме к северу от города…
Транспорт был только грузопассажирский. Все машины работали на нужды военного времени. Когда вы голосовали машину, нужно было спрашивать: «В Ваенгу едете?» Иногда попутками оказывались только санные упряжки с лошадью. Но это было более безопасно, чем идти в Нижнюю Ваенгу пешком.
Мурманск находился в 30 километрах к югу и был в 1941-м размером с английский Бормут без пригородов. Зимой это была очень опасная дорога. Дома и магазины похожи на те, что в Ваенге, но гораздо больше построек из кирпича. Похоже, „Арктика" была единственным местом, куда стоило сходить, но цены и условия там были несопоставимы! „Дом культуры" был небрежно достроенным театром с лестницей наверх в зал для танцев. Мы ходили туда по воскресеньям на выступления, потанцевать и выпить.
Девушки? Только три девушки могли взбудоражить сознание — это были наши переводчицы. Анна, блондинка, с мягким поющим голосом и стройной фигурой, которая работала с офицером-механиком. Белла была „девушка Мерлин" с большой грудью, округлым лицом и хорошим голосом для того, чтобы исполнять современные песни. Она работала над переводом технических документов. Мира была тёмная цыганка вдали от своего любимого в Москве. Она инструктировала русских пилотов…
Я не уверен, но вроде бы Анна носила на бедре Смит-Вессон 38-го калибра. Когда мы с ней возвращались после танцев, её перехватил мужчина, наверное, её муж. У него тоже был пистолет. С таким не поспоришь! Но у меня до сих пор хранится её шейный платок»>{135}.
Не знаю, как вам, а мне именно такие мемуары кажутся самыми точными — для определения атмосферы, в которой работал союз таких разных систем, как англосаксонская и советская. При всей готовности к бытовым тяготам прифронтовой полосы англичане, австралийцы и новозеландцы не могли не видеть, что бытовая неустроенность — следствие не одного только военного времени, но и социалистического эксперимента, о котором до тех пор они только читали. Не знаю, кто первым запустил это выражение, но мне оно кажется удивительно точным: «союзники-антагонисты».
Важно, впрочем, другое. После 22 июня 1941 года Британская империя и Советский Союз оказались на одной стороне баррикад. Поэтому, сколь бы высоким ни был соблазн рассказать сейчас о боевых действиях лётчиков Ишервуда, сначала — о политической стороне дела. Ведь Ишервуд воевал в Советской России и как офицер британских ВВС, и как гражданин страны, которая и сама объявила войну Германии — еще в 1939-м.
Начнём с конца. Закончили киви Вторую мировую уже в Японии: как часть Оккупационных сил Содружества уже и в Стране восходящего солнца.
