Забытые смертью - [12]
Мать быстро поняла причину. И, не упрекая, не навязываясь, перешла вместе с дочерью в старый родительский дом. Может, и жили бы они там спокойно, если б не злые языки.
Осужденья и насмешки посыпались со всех сторон. Особо старались дети. Не давали прохода. И девочка не выдержала, сорвалась.
Подкараулила, когда отец с директоршей остались вдвоем в кабинете и погасили свет. Она облила школу бензином с четырех сторон. Особо постаралась облить выходы.
Деревянное здание вспыхнуло факелом. Но отец вместе с директоршей сумели выскочить из окна.
Пожар был вскоре погашен. Нашли и виновницу. Кто-то из детей видел и рассказал.
Девчонку ничто не спасло. Матери сказали сразу, что за такое, не глядя на возраст, в тюрьму упрятывают до конца жизни. И оправданий, причин никто не спрашивает. Они никому не нужны и не интересны.
Девчонка плакала даже во сне.
А через полгода ее изнасиловали в подвале санитары. Двое мужиков всю ночь терзали, заставляя выполнять все их прихоти. Когда она пригрозила им, что напишет матери, пожалуется, ее задушили…
Нет, санитаров никто не судил. Они даже не уволились. Их никуда не вызывали. Они спокойно выкинули из подвала труп девчонки. Отдали матери, потребовав с той на бутылку за погрузку. Та отдала…
О причине смерти дочери ей ничего не сказали, заявив лишь, что с психов спроса нет.
О случившемся в подвале рассказала врачу сторожиха дурдома. Старая, набожная женщина. Фелисаде в ту ночь не спалось. И она невольно узнала, что случилось с девчонкой.
Женщина уже знала: попробуй открыть рот, вступиться, санитары, не сморгнув, утворят с нею то же самое. Только саму ее ни отдать, ни похоронить будет некому. А и девчонку не вернуть к жизни. В психушке, как узнала Фелисада, таких случаев много произошло. Санитары, едва поступала в дурдом девушка, своего не упускали никогда. Каждую, прежде чем отвести в палату, нужно было пропустить через душ. Таково правило. И санитары пользовались своими правами вовсю. Ни одна их рук не минула. Врачи понимали, отчего у девушек побиты лица, покусаны груди, все бедра в синяках. Но что поделать? Женщины не шли работать в психушку санитарками. Лишь мужики. А с них какой спрос? Да и легко ли, мол, удержаться при виде голой аппетитной девахи. Она же на голову дура. Снизу — все в порядке. Вот и не даю санитары добру пропадать. Ведь попавшие в дурдом почти никогда не покидали его и не выходили за ворота своими ногами.
Лишь единицам, в том числе и Фелисаде, повезло. Ее принимали в психушку старики-санитары. Их было всего двое. И бабы таких уже не возбуждали.
Фелисада кричит, ей снится, что главврач дурдома закрывает ее в одиночной палате. Баба вырывается, упирается в стены. Но ее отрывают, напяливают смирительную и гоняют в холодный душ под брандспойт. Но за что? Она никому ничего не сказала! Только памяти и сердцу. Это не выбить и ледяным душем!
— Фелисада! Что с тобой? Очнись! Чего так страшно кричишь? Почему плачешь? Проснись! Ради Бога, успокойся, — склонился над поварихой испуганный Килька.
Он держал наготове горячий чай с малиной. Решил напоить. Но женщина плакала. Слишком страшен был сон, слишком больны воспоминания. Их не прогнать, не отмолить, не выкинуть. Они навязчивы и внезапны. Они хуже болезни, от которой никогда не избавиться.
— Попей чаю, — просит Килька.
Фелисада отрицательно мотает головой. Она смотрит в потолок теплушки, боясь одного — возвращенья сна. Только не это! Ведь повезло ей выйти из дурдома здоровой. Неужели воспоминания сведут с ума?
— Как ты? — присел Килька на край топчана. И, вытерев взмокший лоб поварихи полотенцем, сказал: — А я грибной суп сварил. Так хочется, чтобы ты первая попробовала. Я так старался. Ну, честное паразитское! Ну, хорьком буду, если я самого себя в него не вложил! Ну, хоть пару ложек проглоти! Я ж на жопе «барыню» спляшу! Хочешь? — Он подвязался полотенцем, как кушаком, и, раскорячась, замесил ногами, завертел кренделя, сопя и краснея.
Фелисада невольно рассмеялась.
— Ну, давай, — согласилась вяло.
Килька кормил ее из ложки, приговаривая:
— Эта за тебя! Эта за Петровича! Теперь за Васю, за Митеньку, Леху… И за меня, засранца! Говоря честно, я не всегда таким был. Честное паразитское! — впихнул очередную ложку супа, отвлекая разговором. И предложил: — Хочешь, я тебе про себя расскажу? Все, как на духу! Без будды! А знаешь, почему? Ты тогда, в лодке, не только себя, а и меня спасла. Я же плавать не умею. Я на втором месте после топора! Поняла? Выходит, крестную мамку я теперь имею! И жить тебе надо долго. А значит, выздоравливать. Ты только слушайся меня! А уж я тебя на ноги живо вздерну! Честное паразитское!
Килька заставил Фелисаду одолеть громадную кружку чая с малиной. Та пила, обжигаясь.
— Выздоравливай, едрена мать! Я тебя теперь ни одним словом, никогда не задену! Не веришь? Чтоб мне весь век Ваську-чифириста в немытую задницу целовать! Честное паразитское!
Фелисада засмеялась. А Килька вдруг хлопнул себя по лбу. Вспомнил:
— У меня ж в омшанике мед есть! Чистый! Диких пчел ненароком тряхнули! Свалили дерево, а в нем целый улей! Два ведра меду набрали. В баке стоит. Непочатый, как девка. Я за него своею личностью поплатился. Изгрызли пчелы всего. Особо морду! Меня за родного брата медведи признали. Мужики в палатку пускать боялись. Зато теперь тебе сгодится. — Взял банку мужик и вышел из теплушки.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дети – преступники?! Дети, чья жестокость превосходит порою жестокость взрослых?! Это – не миф, а реальность. Обычная, повседневная реальность нашей жизни. Сломаны, истерзаны судьбы пацанов и девчонок, выросших по воровским «малинам» и едва ли не с молоком матери усвоивших звериный блатной «закон»: ИЛИ ТЫ – ИЛИ ТЕБЯ. Они давно уже ничего не боятся и ни во что не верят. Они готовы на все…
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
Их называли - стукачами. А еще - "сексотами", "суками", "наседками"...Их убивали в "зонах"...С ними сводили счеты на воле...Их клеймили, пытали, калечили...Таков старинный блатной "закон", согласно которому стукач жить не должен!А они - были, есть и, похоже, останутся навсегда.Почему?Об этом, наверное, могут рассказать лишь они сами!
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!