Забытые острова - [17]

Долго я разглядываю мох. Готов пролежать на земле еще несколько часов, но солнце клонится к горизонту, от саксаула по светлой земле протягивается ажурная синяя сетка тени, и становится еще прохладнее.

Пора возвращаться на бивак, но в стороне от дороги белеет череп верблюда. Среди однообразия пустыни и он привлекает внимание. Перевернул его и увидел прошлогоднее гнездо ядовитого паука каракурта с коконами. Удивительное совпадение! Много лет назад на берегу Балхаша тоже нашел гнездо каракурта под черепом лошади. Впрочем, чему удивляться! Под черепом отличное укрытие для паука.

Сейчас коконы пусты, маленькие паучки проделали в нем дырочки и покинули свое зимнее убежище: разлетелись на паутинных нитях. Лишь некоторые из них осели поблизости, построив изящные логовища, висящие на паутине. Придет время, паучки подрастут, и один из них, став взрослым, вновь займет место под черепом.

Черепахи защищаются

Едем дальше. Среди зеленых холмов — остановка. Как всегда, едва только открылась дверь машины, из нее прежде всех выскакивает наш пес. Вскоре он прыгал возле ощетинившегося ежа. Потом нашел гадюку и (вот какой умница!), завывая, стал бегать вокруг нее на почтительном расстоянии. Гадюка оказалась с норовом. Высоко, столбиком, подняла переднюю часть туловища, раскачивая ею, стала угрожать, прямо как настоящая кобра. Чтобы гадюка так вела себя, я увидел впервые, хотя встречал эту змею великое множество раз…

Как будто здесь нет черепах, и наш неуемный фокстерьер будет меньше скандалить. Но возле бивака неожиданно появились их неуклюжие фигуры. Кирюшка обрадовался, и не прошло и получаса, как он притащил их целый десяток, уложил кверху ногами под машиной и, досадуя на немощь своих челюстей против крепкой брони добычи, стал завывать и лихо прыгать.

Черепахи, все, как на подбор, небольшие, примерно пятилетнего возраста. В этой местности работники зооцентра проводили несколько лет подряд массовую заготовку их. Бедных животных отправили во все города страны, в зоомагазины, продавали их в качестве живых и непритязательных игрушек для детей. Но почему мы не увидели черепах сразу? Неужели, заметив машину, остановившуюся среди холмов цветущей пустыни, черепахи, почуяв своего врага, затаились? Неужели это существо, вроде бы глупое и неповоротливое, так быстро выработало реакцию защиты?

Черепахи, взятые в плен собакой, лежали, не подавая признаков жизни: видимо, понимали — рядом недруги. В таком положении они пробыли всю ночь. На рассвете Кирюшка заскулил в палатке, разбудил всех, окрики на него не подействовали. Оказалось: через сетчатый полог палатки он увидел, как его пленники, исконные дневные животные, перевернувшись, стали поспешно расползаться в разные стороны.

Таукумы — Песчаные горы

Весь день мы разгуливаем по барханам, находим глубокие воронки выдувов, и на местах передвижки песков, да и просто на склонах барханов у нас для начала собран неплохой улов. Вот отщепы — так называют отбиваемые от камня большого «нуклеуса» мелкие пластины. Они тоже неплохое орудие труда: края их остры и даже сейчас годятся для разделки туши. В том месте, куда был направлен удар, на внутренней поверхности скола отщепа виден характерный пологий бугорок. А вот и отщеп, слегка обработанный и похожий на миниатюрный ножичек. Какой замечательной находкой мне кажется большой белый камень! Это рубило. Над ним основательно поработал человек, сделав острые и зазубренные края. Как жаль, что от него не сохранилась рукоять, откололась. Все каменные орудия относятся к позднему или даже к среднему палеолиту и создавались десятки тысяч лет назад.

А вот и довольно частый предмет находок археологов — маленький круглый камешек с отверстием посередине. Это пряслице.

Им пользовались и до недавнего времени, когда пряли шерстяную нитку.

И наконец, кажущееся главным! Я вижу кусок металла с почерневшей поверхностью, он весь в бугорках. Стрелка компаса, приложенного к нему, крутится, реагирует на железо. Неужели удача, неужели метеорит? Молотком я легко отбиваю его краешек. Обнажается край из мелких белых или чуть сероватых кристалликов. Скорее всего, это продукт переплавки железной руды, так как метеоритное железо вязкое, его легче отпилить, нежели отломить. В городе этот кусок отдам на экспертизу. Хотя зачем в городе — пошлю в метеоритную комиссию.

В песках так быстро и незаметно прошел день. Эх! Как было бы хорошо походить по пескам недели две в поисках неразведанного!

Показались слева блестящие пятна такыров.

На такырах, возле которых мы остановились, еще сверкает вода, ветер рябит ее, совсем как на озере. Вдали видны несколько уток и пара гусей. Вода манит к себе, хотя к ней и не подступиться по топкому берегу. Солнце сушит такыры, и на них кое-где начинают появляться трещины, образующие многогранники.

По самому краю такыра, где он стал слегка подсыхать, уже поселились многочисленные землерои, закопались во влажную почву, выбросили наружу свежие и маленькие кучки земли. Кто они?

Невдалеке довольно быстро передвигается черная точка. Это чернотелка, небольшая, на очень длинных ходульных ногах — настоящая пустынница. Такую длинноногую встречаю впервые. Как она, бедняжка, уцелела, как пережила годы засухи? Быть может, ей помогли длинные ноги и умение быстро бегать. Видимо, чернотелка вознамерилась пересечь такыр, да наткнулась на грязь и, испачкавшись в ней, повернула обратно.