Забытые кости - [2]

Дэника выпрямилась, насколько способен выпрямиться человек, которого штормит. Со стороны ее фигура выглядела сгорбленной и покосившейся.

— Серьезно? Нет!

— Да. Это еще до того, как им сделали лоботомию, без которой в пригород не селят. Задолго до появления Артишоковой Головы, — доверительно сообщил Дерек, с удовольствием воспользовавшись моментом, чтобы посплетничать о партнере по бизнесу. — Занюхивали тонну кокса — то есть несколько граммов за пару часов, так что уже из носа сыпался, — а потом отправлялись в городской секс-клуб. Грегу нравилось смотреть, как Шелли делает это с другими… Э, ты что это вытворяешь?

— А на что похоже? — промурлыкала Дэника, возясь с «молнией» на штанах Дерека.

Дерек убрал руку подружки, но она тут же, словно подброшенная пружиной, вернулась на место.

— Перестань, детка. Мне нельзя отвлекаться.

— Включи многозадачность. — Дэника взялась за дело обеими руками, демонстрируя ловкость и деликатность гризли, пытающегося поймать лосося в бурной реке.

— Мне больно. Прекрати! Мы из-за тебя разобьемся.

— Я буду нежной.

Замок скрипнул.

— Господи, ты мне его едва не оторвала!

— Он мой! Мой!

Дерек вскрикнул — «БМВ» вильнул и выскочил на встречную полосу. К счастью, было уже поздно (по крайней мере для тех, кто живет в лесу), так что он успел вывернуть руль и вернуться, не вызвав недовольства других участников движения, — на дороге он был один.

Никогда не отличавшаяся уступчивостью, Дэника отстегнула ремень безопасности, повернулась и, подавшись вперед, уткнулась лицом в промежность Дерека.

В следующий момент Дерек почувствовал, как ему сжали там словно тисками, и определенно слишком сильно — сочетание зубы и минет звучит пугающе для каждого мужчины; он уловил поднимающийся снизу запах пьяного сопенья. Она все глубже и настойчивее зарывалась в его пах, и он заерзал на неуступчивом кожаном сиденье, пятясь и спасая свой испуганный съежившийся пенис от ее жадно всасывающего рта.

— Давай, — приказала Дэника, дергая резинку «боксеров». Одну сторону ей уже удалось стащить наполовину, и мокрая от слюны тонкая хлопчатобумажная ткань трусов неприятно липла к коже. Причмокивая и пьяно выпячивая губы — наверное, это казалось ей соблазнительным, — она посмотрела на него снизу.

Дереку так не казалось. И еще ему не понравился отчаянно-проказливый блеск в ее глазах.

— Давай!

Внедорожник скакнул вправо, разбросав гравий и опасно накренившись к ограждению. Взгляд Дерека автоматически метнулся к зеркалу заднего вида — первая привычка облажавшегося водителя, как будто дорожный патруль в Калифорнии хватает нарушителей только сзади. Если сзади коп, то он не остановит меня только в том случае, если ослеп, уснул или откинулся. Надо взять к обочине и избавить его от необходимости включать огни.

— Ну же, малыш, спусти пса! — взвыла Дэника, не ослабевая натиска. — Давай! Спусти пса!

Шаря рукой внизу, он коснулся ее грудей. Интерпретировав жест как аванс, она глухо застонала, сунула руку в трусы и бесцеремонно ухватила плененную плоть. Машина качнулась, под капотом жутко заскребло.

— Не могу переключить! Подвинься!

Дерек оттолкнул Дэнику. Сильно. Ей это не понравилось, но он подумал, что еще меньше ей понравилось бы, если б они перевернулись. Он медленно выдохнул, но выдох застрял где-то возле колотящегося в горле кома. Еще бы чуть правее…

— Послушай, изви…

— Боже, какой же ты зануда! Если я тебя не устраиваю, почему бы тебе не трахнуть свингершу Шелли, а? А Грег пусть смотрит!

— О’кей, пьянчуга, давай, вылакай еще бутылку. Это же так классно, когда ты в стельку… Спасибо, что не отправила на небеса.

— Ты эту тупую железяку больше, чем меня, любишь!

Не отвечая на претензии разгорячившейся подруги, Дерек, однако же, подумал, что вот сейчас она и впрямь права.

— Я не… — Дэника икнула, рыгнула и похлопала себя по груди. — Что-то мне… нехорошо…

— Эй, ты только не… Вот же дерьмо!

Дерек крутанул руль влево, причем так резко и с такой силой, что плечо вывернулось из сустава и выпятилось под рубашкой под каким-то нечеловеческим, гротескным углом.

Беспомощный, он в отчаянии наблюдал, как его драгоценная тачка пересекает полосу встречного движения, скатывается по невысокой насыпи, прорывает хлипкое ограждение из колючей проволоки, врезается в телефонный столб и останавливается с разбитым ветровым стеклом.

Тряхнуло так, что Дэнику швырнуло, словно куклу, на приборную панель, подбросило к потолку и кинуло на сиденье. По дорогущей кожаной обивке, захватив правую руку Дерека, расплескалась рвотная жижа — горячая, вонючая: кислая и в то же время сладковатая, с виноградным оттенком. До него дошло, что Дэника, возможно, ранена, что нужно наклониться, расстегнуть ремень и проверить, как она. Он еще услышал ужасающую лебединую песню своего умирающего, обошедшегося в 80 тысяч баксов внедорожника — первого автомобиля, купленного не в кредит, — выдох воздушных мешков, хлопки и стоны раздавленного двигателя, шипение спущенных камер.

Но ни о чем таком Дерек не думал. Он думал о маленьком мальчике, которого только что переехал.

Ни слова не сорвалось с его губ, но в голове они рвались криком.