Забытые имена - [3]

На этом все кончалось. Она могла произносить около трех тысяч слов, но их значение оставалось для нее тайной.

Селим фон Олмхорст считал, что она этого так никогда и не узнает. Так думал и Тони Латтимер и, не стесняясь, говорил об этом. Она была уверена, что и Сахико Коремитцу была того же мнения. Временами ей казалось, что они правы.

Буквы на странице, лежащей перед ней, начали вдруг съеживаться и танцевать — тоненькие изящные гласные с толстыми маленькими согласными. Они это проделывали теперь каждую ночь во сне. Были и другие сны, когда она читала по-марсиански так же свободно, как и на своем родном языке. Утром она лихорадочно пыталась вспомнить сон, но напрасно. Она зажмурилась и отвела глаза от страницы. Когда она снова взглянула на фотографию, буквы успокоились и встали на свои места.

Строчка наверху страницы состояла из трех слов. Они были подчеркнуты снизу и сверху. Было похоже, что так марсиане выделяли заглавие.

Мастхарнорвод Тадавас Сорнхульва — Марта прочитала про себя.

Она начала листать записную книжку, чтобы проверить, встречала ли она раньше эти слова, а если встречала, то в каком контексте. Все три слова она нашла в списках. Кроме того, там было отмечено, что мастхар и норвод были полнозначными словами, в то время как давас и вод играли служебную роль. Слово давас, очевидно, было каким-то значимым префиксом, а вод — суффиксом. Сорн и хульва тоже были значимыми корнями. Марсиане, по всей вероятности, широко пользовались словосложением для образования новых слов. Они наверняка издавали журналы, и один из этих журналов назывался Мастхарнорвод Тадавас Сорнхульва.

Она старалась представить себе, как мог выглядеть журнал. Может быть, он напоминал «Археологический ежегодник», а может быть, был чем-то вроде «Мира приключений».

Под заголовком на второй строчке стояли дата и номер выпуска. Они не раз находили разные предметы, пронумерованные по порядку, и поэтому Марта смогла установить цифры и определить, что марсиане пользовались десятичной системой счисления. Это был тысяча семьсот пятьдесят четвертый выпуск. Дома 14837: дома, должно быть, было названием одного из марсианских месяцев. Слово это встречалось ей уже несколько раз.

Она беспрестанно курила и сосредоточенно листала свои записи. Сахико с кем-то разговаривала, затем скрипнул стул в конце стола. Марта подняла голову и увидела огромного человека с красным лицом. На нем была зеленая форма майора Космической службы. Он сел рядом с Сахико. Это был Айвн Фитцджеральд, врач экспедиции. Он поднял пресс с книги, очень похожей на ту, которую реставрировала Сахико.

— Совсем не было времени, — сказал он в ответ на вопрос Сахико.

— Эта девушка Финчли все еще лежит, а диагноза я так и не могу поставить. Я проверял культуру бактерий, а все свободное время ушло на препарирование образцов для Билла Чандлера. Он, наконец, нашел млекопитающее. Похоже на нашу ящерицу. Всего в четыре дюйма длиной, но все же это самое настоящее теплокровное живородящее млекопитающее. Роет нору и питается здешними так называемыми насекомыми.

— Неужели здесь достаточно кислорода для таких животных? — спросила Сахико.

— Очевидно, достаточно у самой земли. — Фитцджеральд укрепил ремешок своей лупы и надвинул ее на глаза. — Он нашел этого зверька внизу, в лощине, на дне моря. Ха! Да эта страница совсем целая. — Он продолжал что-то бормотать вполголоса. Время от времени он приподнимал страницу и подкладывал под нее прозрачный пластикат. Работал он с необычайной четкостью. В его движениях не было изящества маленьких рук японки, которые двигались, как кошачьи лапки, умывающие мордочку. Здесь была точность ударов парового молота, раскалывающего орех. Полевая археология тоже требует четкости и осторожности движения. Но на работу этой пары Марта всегда смотрела с нескрываемым восхищением. Затем она снова вернулась к своим спискам.

Следующая страница, видимо, представляла собой начало статьи. Почти все слова были незнакомыми. У Марты Тсоздавалось впечатление, что перед ней страница научного, может быть технического журнала. Она была уверена, что это не беллетристика. Параграфы имели слишком внушительный и ученый вид!

Вдруг раздался торжествующий возглас Фитцджеральда:

— Ха! Наконец!

Марта подняла голову и посмотрела на него. Он отделил страницу книги и осторожно наложил сверху лист пластиката.

— Картинки? — спросила она.

— На этой стороне нет. Подождите минуту, — он перевернул лист. — И на этой ничего…

Он приклеил еще один лист пластиката с другой стороны, затем взял со стола трубку и закурил.

— Мне это дело доставляет удовольствие, а кроме того, это хорошая практика для рук. Так что я не жалуюсь. Но, Марта, вы серьезно думаете, что из всего этого можно будет хоть что-нибудь извлечь?

Сахико подняла пинцетом кусочек кремниевого пластиката, который заменял марсианам бумагу. Он был величиной в квадратный дюйм.

— Смотрите! На этом кусочке целых три слова, — проворковала она. — Айвн, вам повезло, у вас еще легкая книга! Но Фитцджеральда не так легко было отвлечь.

— Ведь эта чепуха совершенно лишена смысла, — продолжал он. — Это имело смысл пятьсот столетий назад, а сейчас все это ничего не значит.