Забытые генералы 1812 года. Книга 2. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта - [2]
Слава богу, прелестной галантерейщицею государь остался чрезвычайно доволен. Признаюсь, с этого, собственно, и началось моё восхождение к служебным высотам.
Граф Иван де Витт
В собственном моём имении
«Верхняя Ореанда»
Мая 18 дня 1837 года
Извлечения из записок генерала Ивана Витта. Материалы тома «Встречи с бонапартом». Тильзит и после
Глава первая. 1807–1809 годы.
1
Александр Павлович, как правило, совершал ежедневные прогулки к Тильзитской крепости, стоявшей над городом, на холме. Его неизменно сопровождали при этом адъютант фон Ливен, и я, бывший тогда полковником лейб-кирасирского Её Императорского величества полка и состоявший при главном штабе гвардейского корпуса.
Поездки эти происходили, когда уже начинали сгущаться сумерки, правда, той порою сгущение сумерек было некою гиперболою. Ну, может, было немного темнее, чем в полдень. Только тишина стояла совершенно исключительная: всё вокруг спало.
Замок, выстроенный ещё в тринадцатом что ли веке тевтонскими рыцарями, не имел особой боевой славы. Но, как видно, он чем-то манил государя. Но была тут и меркантильная, а скорее, амурная причина.
Как я узнал, Тильзитский замок уже со второй половины осьмнадцатого столетия принадлежал седьмому драгунскому полку прусской королевской службы, и принадлежал на правах казарм. Но в 1803 году, шеф полка генерал-майор фон Пастау продал Тильзитский замок городу за 250 тысяч гульденов. Город же распорядился сим приобретением вполне с пользою – превратил бывшую тевтонскую крепость в тюрьму. Однако всё правое крыло замка было при этом сохранено за тильзитским бургомистром государственным советником Георгом Нейховеном и семейством его (он был вдовец), состоявшим из одной семнадцатилетней голубоглазой пухляшки Луизы. Во всяком случае, в июньские дни приснопамятного 1807 года, бургомистр обитал в правом крыле замка, а именно в суровых апартаментах магистра тевтонского ордена.
К бургомистровой дочке как раз и ездил государь – на партию в шахматы. Государственный советник при виде Александра Павловича источал полнейший восторг и буквально таял от счастья.
И я, и фон Ливен в замок никогда не заходили, дожидаясь Его Величества внизу у холма. Расстелив на траве походный коврик, мы усаживались по-турецки и резались в картишки.
Александр Павлович неизменно возвращался усталым, довольным и весёлым. Перемолвившись с адъютантом своим парой слов, он отсылал его вперёд, а сам начинал вести со мною неторопливую беседу касательно дел шпионских.
Всё дело в том, что матушка моя, графиня София Потоцкая-Витт, в своё время, по поручению светлейшего князя Потёмкина, ездила по Европе, покоряла королей и знатнейших вельмож во славу Российской империи. И Александр Павлович полагал, что я, как её отпрыск, унаследовал хоть что-то из дарований матери моей, и могу сослужить службу ему на шпионском поприще. И мне кажется, что кой-какие надежды государя тут вполне оправдались.
Итак, на обратном пути из замка, беседы у нас велись совершенно сериозные. Между тем, ситуация складывалась очень не простая, и даже опасная для международного авторитета Александра Павловича.
Я отличнейшим образом помню, например, о чём мы говорили июня 11 дня 1807 года. Ночь была светлая-пресветлая – как сейчас представляю.
Состоявшуюся тогда беседу воспроизвожу, ясное дело, не дословно, а, так сказать, по основным её тематическим узлам. Собственно, это то, о чём с предельною откровенностию поведал мне Александр Павлович, хотя он если славился, то отнюдь не откровенностию. Но, как видно, допекло порядком.
Прусский король, этот самонадеянный болван, не дожидаясь подхода российских корпусов, объявил войну Буонапартию, и в течение одной недели прусская армия была разбита. Наши войска ускоренным маршем были брошены вперёд, но, как панически вопил командовавший ими генерал Беннингсен, сил было явно недостаточно. Ещё прежде был объявлен дополнительный рекрутский набор, и были даже уже собраны резервные корпуса, но военное министерство наше по преступной медлительности, кажется, просто не знает себе равных.
Спланировать маршрут передвижения корпусов к границе и затем по территории прусского королевства – это для чиновников военного министерства была задачка, требовавшая неимоверного напряжения всех их очень небогатых умственных сил, задачка, которая никак не могла быть быстро и своевременно решена. Генерал Беннингсен с ума сходил от паники, государь нервничал, но военное министерство отнюдь не спешило.
Но вот, наконец, планы и предписания из военного министерства были получены, и резервные корпуса наши двинулись, и государь собирался ехать к границе и их инспектировать. Обо всём этом мы и говорили по пути из замка, той неимоверно светлой ночью.
Я было попросился ехать с Его Величеством, однако Александр Павлович резонно заметил, что будет себя спокойнее чувствовать, если я останусь в Тильзите при цесаревиче Константине Павловиче, который по причине болезненно буйного своего нрава вполне мог выкинуть что-нибудь невозможное.
И ещё государь, близко приблизившись ко мне, шепнул, что чует сердцем: Буонапартий рано или поздно, но двинется на нашу Русь. «Знаешь, Витт, хотел бы знать всё о намерениях этого изверга и потому намерен как-нибудь подослать тебя к нему. Ты уж имей это в виду».
Мы привыкли во многом воспринимать партизанскую войну 1812 году по «Войне и миру». Но великий Лев Толстой создал художественно безупречное, но во многом идеализированное представление о дубине народной войны. В реальности всё было не так просто и по-настоящему страшно.Как в действительности начиналось партизанское движение в 1812 года, читатель сможет узнать из предлагаемой книги. В основе её громкая некогда история подполковника Павла Энгельгардта, создавшего из своих крестьян партизанский отряд, с которым ловил и уничтожал солдат и офицеров «Великой армии».
В Одессе есть знаменитый пляж Ланжерон. Назван он так в честь Херсонского военного губернатора и Одесского градоначальника графа Александра Ланжерона, принявшего бразды правления после отъезда во Францию герцога Ришелье. Именно при Ланжероне Одесский край стал свободной экономической зоной, именно при нем был открыт Ришельевский лицей.Но на самом деле Ланжерон вошел в историю не только благодаря всему этому. Ланжерон был знаменит в высшем обществе Российской империи, как неподражаемый рассказчик и острослов.
Захватывающая история королевского ожерелья, украденного шайкой, возглавляемой графом Калиостро. В результате этой дерзкой кражи была несправедливо опорочена честь королевы Марии-Антуанетты, что повлекло за собой французскую революцию и казнь королевской семьи. Всю эту историю описал когда-то Дюма-отец, но он воссоздал в первую очередь саму грандиозную аферу. В настоящем же романе показано, что произошло далее. А далее было чрезвычайно интересный судебный процесс. Главарь шайки граф Калиостро был отпущен на свободу, а заточена была лишь графиня де ла Мотт.
Судьба у русского анекдота крайне сложная и даже истинно драматическая. Целые столетия его упорно старались не замечать, фактически игнорировали, и это касается и народного анекдота, и анекдота литературного. Анекдот как жанр не существовал.Ефим Курганов, автор нескольких книг по теории и истории литературного анекдота, впервые в филологической науке выстраивает родословную русского анекдота, показывает, как этот жанр расцветал в творчестве Пушкина, Гоголя, Лескова, Чехова, Довлатова. Анекдот становится не просто художественным механизмом отдельных произведений, но формирует целую образную систему авторов, определяет их повествовательную манеру (или его манеру рассказа)
Это – книга-реконструкция. Я попробовал, в меру своих возможностей, представить, каким мог бы быть профессиональный дневник шефа русской разведки в 1812 году. Содержание этого гипотетического дневника восстановлено строго по источникам.Ефим Курганов.
Биографическая, авантюрно-документальная повесть с картинками эпохи о графе Ланжероне де Сэсси, маркизе де ля Косс, американском революционере, французском эмигранте, русском генерале, градоначальнике Одессы, генерал-губернаторе Новороссии.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.