Забытые генералы 1812 года. Книга 2. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта - [2]
Слава богу, прелестной галантерейщицею государь остался чрезвычайно доволен. Признаюсь, с этого, собственно, и началось моё восхождение к служебным высотам.
Граф Иван де Витт
В собственном моём имении
«Верхняя Ореанда»
Мая 18 дня 1837 года
Извлечения из записок генерала Ивана Витта. Материалы тома «Встречи с бонапартом». Тильзит и после
Глава первая. 1807–1809 годы.
1
Александр Павлович, как правило, совершал ежедневные прогулки к Тильзитской крепости, стоявшей над городом, на холме. Его неизменно сопровождали при этом адъютант фон Ливен, и я, бывший тогда полковником лейб-кирасирского Её Императорского величества полка и состоявший при главном штабе гвардейского корпуса.
Поездки эти происходили, когда уже начинали сгущаться сумерки, правда, той порою сгущение сумерек было некою гиперболою. Ну, может, было немного темнее, чем в полдень. Только тишина стояла совершенно исключительная: всё вокруг спало.
Замок, выстроенный ещё в тринадцатом что ли веке тевтонскими рыцарями, не имел особой боевой славы. Но, как видно, он чем-то манил государя. Но была тут и меркантильная, а скорее, амурная причина.
Как я узнал, Тильзитский замок уже со второй половины осьмнадцатого столетия принадлежал седьмому драгунскому полку прусской королевской службы, и принадлежал на правах казарм. Но в 1803 году, шеф полка генерал-майор фон Пастау продал Тильзитский замок городу за 250 тысяч гульденов. Город же распорядился сим приобретением вполне с пользою – превратил бывшую тевтонскую крепость в тюрьму. Однако всё правое крыло замка было при этом сохранено за тильзитским бургомистром государственным советником Георгом Нейховеном и семейством его (он был вдовец), состоявшим из одной семнадцатилетней голубоглазой пухляшки Луизы. Во всяком случае, в июньские дни приснопамятного 1807 года, бургомистр обитал в правом крыле замка, а именно в суровых апартаментах магистра тевтонского ордена.
К бургомистровой дочке как раз и ездил государь – на партию в шахматы. Государственный советник при виде Александра Павловича источал полнейший восторг и буквально таял от счастья.
И я, и фон Ливен в замок никогда не заходили, дожидаясь Его Величества внизу у холма. Расстелив на траве походный коврик, мы усаживались по-турецки и резались в картишки.
Александр Павлович неизменно возвращался усталым, довольным и весёлым. Перемолвившись с адъютантом своим парой слов, он отсылал его вперёд, а сам начинал вести со мною неторопливую беседу касательно дел шпионских.
Всё дело в том, что матушка моя, графиня София Потоцкая-Витт, в своё время, по поручению светлейшего князя Потёмкина, ездила по Европе, покоряла королей и знатнейших вельмож во славу Российской империи. И Александр Павлович полагал, что я, как её отпрыск, унаследовал хоть что-то из дарований матери моей, и могу сослужить службу ему на шпионском поприще. И мне кажется, что кой-какие надежды государя тут вполне оправдались.
Итак, на обратном пути из замка, беседы у нас велись совершенно сериозные. Между тем, ситуация складывалась очень не простая, и даже опасная для международного авторитета Александра Павловича.
Я отличнейшим образом помню, например, о чём мы говорили июня 11 дня 1807 года. Ночь была светлая-пресветлая – как сейчас представляю.
Состоявшуюся тогда беседу воспроизвожу, ясное дело, не дословно, а, так сказать, по основным её тематическим узлам. Собственно, это то, о чём с предельною откровенностию поведал мне Александр Павлович, хотя он если славился, то отнюдь не откровенностию. Но, как видно, допекло порядком.
Прусский король, этот самонадеянный болван, не дожидаясь подхода российских корпусов, объявил войну Буонапартию, и в течение одной недели прусская армия была разбита. Наши войска ускоренным маршем были брошены вперёд, но, как панически вопил командовавший ими генерал Беннингсен, сил было явно недостаточно. Ещё прежде был объявлен дополнительный рекрутский набор, и были даже уже собраны резервные корпуса, но военное министерство наше по преступной медлительности, кажется, просто не знает себе равных.
Спланировать маршрут передвижения корпусов к границе и затем по территории прусского королевства – это для чиновников военного министерства была задачка, требовавшая неимоверного напряжения всех их очень небогатых умственных сил, задачка, которая никак не могла быть быстро и своевременно решена. Генерал Беннингсен с ума сходил от паники, государь нервничал, но военное министерство отнюдь не спешило.
Но вот, наконец, планы и предписания из военного министерства были получены, и резервные корпуса наши двинулись, и государь собирался ехать к границе и их инспектировать. Обо всём этом мы и говорили по пути из замка, той неимоверно светлой ночью.
Я было попросился ехать с Его Величеством, однако Александр Павлович резонно заметил, что будет себя спокойнее чувствовать, если я останусь в Тильзите при цесаревиче Константине Павловиче, который по причине болезненно буйного своего нрава вполне мог выкинуть что-нибудь невозможное.
И ещё государь, близко приблизившись ко мне, шепнул, что чует сердцем: Буонапартий рано или поздно, но двинется на нашу Русь. «Знаешь, Витт, хотел бы знать всё о намерениях этого изверга и потому намерен как-нибудь подослать тебя к нему. Ты уж имей это в виду».
Мы привыкли во многом воспринимать партизанскую войну 1812 году по «Войне и миру». Но великий Лев Толстой создал художественно безупречное, но во многом идеализированное представление о дубине народной войны. В реальности всё было не так просто и по-настоящему страшно.Как в действительности начиналось партизанское движение в 1812 года, читатель сможет узнать из предлагаемой книги. В основе её громкая некогда история подполковника Павла Энгельгардта, создавшего из своих крестьян партизанский отряд, с которым ловил и уничтожал солдат и офицеров «Великой армии».
В Одессе есть знаменитый пляж Ланжерон. Назван он так в честь Херсонского военного губернатора и Одесского градоначальника графа Александра Ланжерона, принявшего бразды правления после отъезда во Францию герцога Ришелье. Именно при Ланжероне Одесский край стал свободной экономической зоной, именно при нем был открыт Ришельевский лицей.Но на самом деле Ланжерон вошел в историю не только благодаря всему этому. Ланжерон был знаменит в высшем обществе Российской империи, как неподражаемый рассказчик и острослов.
Захватывающая история королевского ожерелья, украденного шайкой, возглавляемой графом Калиостро. В результате этой дерзкой кражи была несправедливо опорочена честь королевы Марии-Антуанетты, что повлекло за собой французскую революцию и казнь королевской семьи. Всю эту историю описал когда-то Дюма-отец, но он воссоздал в первую очередь саму грандиозную аферу. В настоящем же романе показано, что произошло далее. А далее было чрезвычайно интересный судебный процесс. Главарь шайки граф Калиостро был отпущен на свободу, а заточена была лишь графиня де ла Мотт.
Судьба у русского анекдота крайне сложная и даже истинно драматическая. Целые столетия его упорно старались не замечать, фактически игнорировали, и это касается и народного анекдота, и анекдота литературного. Анекдот как жанр не существовал.Ефим Курганов, автор нескольких книг по теории и истории литературного анекдота, впервые в филологической науке выстраивает родословную русского анекдота, показывает, как этот жанр расцветал в творчестве Пушкина, Гоголя, Лескова, Чехова, Довлатова. Анекдот становится не просто художественным механизмом отдельных произведений, но формирует целую образную систему авторов, определяет их повествовательную манеру (или его манеру рассказа)
Это – книга-реконструкция. Я попробовал, в меру своих возможностей, представить, каким мог бы быть профессиональный дневник шефа русской разведки в 1812 году. Содержание этого гипотетического дневника восстановлено строго по источникам.Ефим Курганов.
Биографическая, авантюрно-документальная повесть с картинками эпохи о графе Ланжероне де Сэсси, маркизе де ля Косс, американском революционере, французском эмигранте, русском генерале, градоначальнике Одессы, генерал-губернаторе Новороссии.
Все произведения замечательного писателя-путешественника Владимира Клавдиевича Арсеньева (1872–1930 гг) собраны в одну электронную книгу. Кроме рисунков и этнографических фото-материалов, книга содержит малоизвестные фотографии автора, его родственников и сподвижников.Сборка: diximir (YouTube). 2017 год.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.