Забытые - [3]
Как-то раз, прогуливаясь перед кафе и пытаясь выучить французский, разбирая написанное в меню, Лиза натыкается на объявление «требуются девушки», наклеенное на фасаде одного из зданий квартала Ле-Аль. Вывеска «Свиное копыто» вызывает у девушки желание бежать со всех ног, но за неимением лучшего приходится довольствоваться тем, что есть. Изгнание заставило Лизу быстро повзрослеть. У нее нет специальности. В конце концов, быть официанткой не так уж и плохо.
Лиза вошла в кабинет с тяжелыми бордовыми занавесками и столами из красного дерева. Ей пришлось подождать хозяина.
– Раздевайся, – бросает мужчина с толстыми щеками, усевшись в кресло и даже не представившись.
Лиза не уверена, правильно ли его поняла, ее французский еще не на должном уровне.
– Давай снимай пальто. Вот так. Теперь приподними юбку! Я хочу увидеть твои ноги. Полностью! А побыстрее нельзя?
На щеках мужчины видны красные сосуды, расширившиеся от вина и напряжения. Сомнений быть не может! Да это и есть та самая свинья! Ох уж эти французы со своими странными нравами! Она ошиблась: мужчина ищет girls[7] для журнала, и ему абсолютно плевать на то, умеет ли она носить поднос…
В голове у Лизы шумит, на сердце пусто; она решает искать пристанище в Сакре-Кёр[8]. С высоты холма она любуется крышами столицы, утопающими в розоватых сумерках. Маленькие, большие, богатые, полуразвалившиеся, но отовсюду поднимается одинаковый дымок. Ближе к ночи, уже спускаясь с Монмартра, Лиза представляет, как прогуливается под уличными фонарями под руку с каким-нибудь французом. Он бы выпускал изо рта клубы сигаретного дыма. Они пошли бы в ресторан. Лиза составляет меню: филе «Россини» с пюре из сельдерея или даже… улитки, устрицы – все то, что она никогда не мечтала попробовать. Ничего вареного, только фаршированное или жареное. А на десерт – что-нибудь со сливочным кремом и фруктами. Это было бы очень вкусно…
Скандал, который она устроила перед «Свиным копытом», ругая хозяина на плохом французском с немецким акцентом, перемежая ругань бранными словами на идише, вызвал к ней сочувствие со стороны владельца расположенного неподалеку кафе, который всеми возможными способами пытался конкурировать с соседом. Итак, мать с дочерью смогли поселиться в дешевой квартирке в Шатне-Малабри, в нескольких десятках километров от Парижа. Значит, Сорбонна останется привилегией более умных женщин, которым Лиза теперь подает вино и шоколад. Она так хорошо ругается по-французски, что все уже почти забыли о ее немецком происхождении.
Но вот в мае 1940 года ей велено явиться на Зимний велодром.
Что же будет с Фридой? Лиза отдала ей все свои сбережения, двести франков, но надолго ли этого хватит?
Прощание было торопливым. Лиза еще раз поцеловала закутанную в темно-синюю шаль мать и подняла глаза на окна их двухкомнатной квартиры. На бельевой веревке – летнее платье, на открытом окне – клетчатые занавески. Резкий запах тимьяна… Это их дом. Старая Фрида проводит рукой по темным волосам своей единственной дочери. Они густые, свободно падают на плечи; пробор, строго посредине, подчеркивает симметрию ее лица с полупрозрачной кожей. Гладя по волосам ту, которая еще совсем недавно была ее маленькой птичкой, Фрида переводит взгляд с ее голубых глаз, таких чистых, что, казалось, в них отражается сама душа, на густые брови. Выражение лица Лизы порождает чувство гармонии, почти не нарушенной положением изгнанницы. Мать и дочь обнимаются дольше, чем обычно. Непонятно, кто из них кого утешает; ни та, ни другая не готовы разомкнуть объятия первой.
– Если тебе хочется есть – пой; если тебе плохо – смейся. Наслаждайся, пока живешь, – шепчет Фрида на ухо дочери.
Водитель давит на педаль акселератора, чтобы продемонстрировать свое раздражение; Лиза молча садится в автобус. Через стекло она смотрит на мать, изучает географию ее лица, на котором прослеживаются следы радости и боли: желанного и пережитого; ручей слез в долине ее глаз. Фрида кажется такой маленькой: одна на дороге, затерянная среди зданий из красного кирпича и цветущих деревьев; у нее никогда не было возраста, ведь она мама.
Из окон автобуса, увозящего ее далеко от дома, Лиза смотрит на бегущих по улице женщин: они крепко держат детей за руку, спеша поскорее добраться до укрытия, найти машину, убежать, уехать как можно дальше. Она не может понять, почему матери не должны ехать на Зимний велодром; не может понять, кому могла прийти в голову столь жестокая идея о разделении женщин на группы. Лиза прижимает к сердцу небольшой чемоданчик из коричневой кожи, с которым проделала длинный путь, начавшийся в Берлине. У нее не было денег, чтобы купить себе новый; да и, по правде говоря, она не думала, что он может ей понадобиться.
Фидель Кастро, Саддам Хусейн, Рухолле Мусави Хомейни, Слободан Милошевич, Ким Чен Ир, Усама бен Ладен – рядом с именем каждого диктатора можно написать женское имя, и не одно. Саддам Хусейн предпочитал блондинок и всегда получал желаемое. Фидель, у которого было столько любовниц, сколько сигар, сумел пробудить в завербованной ЦРУ Марите Лоренц такое чувство, что она не смогла вылить яд в его бокал… У бен Ладена было столько жен, сколько только позволяет ислам, пока одна из них не потребовала развода…
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.