Забытые дела Шерлока Холмса - [12]

— Может, он не знал об этом завещании? — холодно возразил Джиффард.

— Не исключаю, — согласился Холмс. — Но если он отравил ее не из-за денег, то по какой причине? Двоеженство? При необходимости он мог вернуться к своей первой жене, уклониться от брака с мисс Бэнкс, ограничившись сладкими обещаниями. Или все случилось потому, что она ждала ребенка? В таком случае можно было попросту бросить ее, как поступают ежедневно тысячи других мужчин. Нет, мистер Джиффард. Я не вижу ни одного мотива, который побудил бы Томаса Сметхёрста совершить убийство, ни одной причины, чтобы добровольно отправиться на виселицу.

Холмс замолчал, а по лицу гостя пробежала тень беспокойства.

— И это все ваши доводы, мистер Холмс? Их недостаточно для его спасения. Нужны не предположения, а неопровержимые доказательства невиновности.

Мой друг откинулся на спинку кресла, вытянул длинные ноги и сложил ладони вместе.

— И все-таки, мистер Джиффард, предположим, что никакого мышьяка в организме покойной не было.

Холмс сидел в расслабленной позе, а Хардиндж Джиффард, наоборот, выпрямил спину.

— Мышьяк был, мистер Холмс. Его обнаружил профессор Тейлор. Доктор Тодд провел анализы и подтвердил, что это мышьяк. Мистер Бурвелл согласился с его выводами. Глупо делать вид, будто всем им просто показалось.

— Хорошо. — Холмс пожал плечами, признавая свою неправоту. — Давайте исходить из вашей версии. На самом деле я ни на мгновение в этом не сомневался.

Возникла долгая пауза. Мистер Джиффард начал подбирать слова, чтобы вежливо попрощаться с хозяином и уйти.

— У вас есть еще какие-нибудь соображения, мистер Холмс?

— Нет. Кроме того очевидного факта, что ваш подзащитный не виновен, — почти никаких, — ответил сыщик. — Я готов это доказать, но мне понадобится ваша помощь.

— В чем она будет заключаться?

— Сохранилась ли проба, взятая для анализа у мисс Бэнкс незадолго до ее смерти? Та, в которой был найден мышьяк. Можно ли получить оставшуюся часть для повторного анализа?

— Разумеется, можно.

— Я хотел бы, чтобы ее доставили в химическую лабораторию больницы Святого Томаса. Нам потребуются свидетели и специальное разрешение. Я докажу невиновность вашего подзащитного в присутствии любого заинтересованного лица — профессора Тейлора, если угодно, или доктора Тодда, или самого председателя суда.

— Когда это нужно устроить?

— Боже милостивый, — вздохнул Холмс. — Полагаю, в любой день, до тех пор, конечно, пока осужденного не повесили.

VI

Через три дня, в самом конце августа, в больнице Святого Томаса собралась примечательная компания. Распоряжался здесь Холмс, лучше других знакомый с обстановкой. Немало дней он провел в этом величественном здании на набережной, в лаборатории, уставленной разнообразным химическим оборудованием. Мой друг был исследователем по натуре, и значительная часть его экспериментов осуществлялась тут, за широкими низкими столами с ретортами, пробирками и голубыми огоньками бунзеновских горелок.

Словно радушный хозяин, он пригласил спутников к столу, подготовленному для анализа по методу Райнша. Небольшое количество жидкости блеклого синеватого оттенка — рвотной массы, взятой у Изабеллы Бэнкс, — перелили в стеклянную колбу.

— Джентльмены, — произнес Холмс, показывая зрителям на оборудование жестом фокусника из Египетского зала на Пикадилли, — метод Райнша чрезвычайно прост. Исследуемый образец нагревают в сосуде с медной сеткой. Содержащийся в растворе мышьяк должен оседать на сетке в виде серого порошка. Наличие этого элемента докажет элементарная реакция с азотной кислотой. Такому результату я безоговорочно поверю, мистер Тейлор.

— Совершенно верно, мистер Холмс, — ответил профессор. — Однако в нашем образце присутствует значительное количество бертолетовой соли. Это может привести к загрязнению сетки. Но после троекратного повторения опыта вся соль выпадет в осадок. Только тогда можно будет со стопроцентной вероятностью определить, был ли в организме мышьяк.

Синеватую жидкость дважды нагрели, поменяв во второй раз сетку. В результате оба ее куска оказались основательно изъеденными бертолетовой солью, и ни одной частички серого порошка на них обнаружить не удалось. Холмс взял новую сетку, разжег горелку и приступил к третьему опыту. Трудно было привыкнуть к мысли, что в этой тихой комнате на берегу Темзы с помощью простого химического опыта решается судьба человека — отправится ли он через несколько дней на виселицу или будет отпущен на свободу.

Несколько минут спустя раствор закипел. Холмс погасил пламя. Пузырьки постепенно исчезли, и стало очевидно, что медную сетку ровным слоем покрывает серый осадок. В воздухе повисло тяжелое молчание. Казалось, теперь Томас Сметхёрст обречен. Наконец профессор Тейлор нарушил тишину, вежливо, но решительно заявив:

— Если вы проверите осадок на реакцию с азотной кислотой, мистер Холмс, то убедитесь, что это мышьяк. Такого количества достаточно, чтобы убить нескольких человек. Тут не может быть сомнений.

— Да, безусловно, — согласился мой друг.

— Значит, все кончено, — вздохнул мистер Джиффард, удивленный легкостью, с которой Холмс признал поражение. — Больше мы ничего не можем сделать.