Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции - [21]

Дин предложил Спаатсу выбрать первые цели самостоятельно и вместо того, чтобы просить одобрения СССР, просто поставить его в известность, тогда им не пришлось бы раскрывать своих планов. И он оказался прав: когда Спаатс обозначил первой целью операции “Фрэнтик” сортировочные станции Дебрецена, Советы не воспротивились. Налет на цели в Венгрии отвлек бы немцев от главного наступательного удара советских войск на севере. Операция была в интересах советских военных, но из соображений секретности они не могли ответить ни да, ни нет¹⁷.

Генерал Икер, конечно же, решил лично возглавить миссию, чтобы убедиться, что все пройдет по плану, и выбрал для нее лучшие подразделения 15-й воздушной армии. Операцию назначили на первый день июня с благоприятной погодой. Для миссии были распределены четыре бомбардировочных авиагруппы – 2-я, 97-я, 99-я и 483-я, всего 130 самолетов B-17. Прославленные “летающие крепости”, прочно вошедшие в воздушный арсенал с 1938 года, летели на Украину в сопровождении недавнего приобретения американских ВВС – истребителей дальнего действия P-51 “Мустанг”, поступивших в войска в январе 1942 года.

“Мустанг” управлялся одним пилотом, имел в длину почти 10 м, развивал крейсерскую скорость в 580 километров в час и мог пролететь без дозаправки более 2 500 километров. Он обходился более чем в четыре раза дешевле, чем B-17: самолет стоил около 50 тысяч долларов. Главной задачей “мустангов” была защита “летающих крепостей” во время миссий при помощи шести пулеметов Браунинг М2. В марте 1944 года “мустанги” несли еще и подвесные топливные баки, что увеличивало дальность их полета и позволяло участвовать в миссии в Полтаву. В 325-й истребительной авиагруппе было 70 “Мустангов” P-51¹⁸.

Финальный пункт назначения оперативной авиагруппы держался в секрете от пилотов и экипажей, те строили догадки и предполагали, что направляются на одну из подконтрольных Германии территорий. Прямо перед вылетом пилоты узнали пункт назначения и встретили новость радостным свистом. Было приказано наилучшим образом проявить себя на советских базах. “Произведенное впечатление отразится в мышлении всего русского военного командования и подготовит условия для будущих отношений, – гласили инструкции. – По тому, как мы проявим себя, русские будут судить о боевых качествах, дисциплине, морали и энергии всех американских войск на земле, воде и в воздухе”¹⁹.

Генерал Икер прилетел в Полтаву на B-17, прозванном Янки Дудль II. На борту самолета красовались изображение этого любимого американцами персонажа и нотная запись песни. Эта “летающая крепость” входила в состав 97-й бомбардировочной авиагруппы, в которой Икер в августе 1942 года летел на свою первую миссию из Великобритании в Германию. Сейчас, в 1944-м, бомбардировщики ранним утром поднялись с базы в итальянской Фодже, выстроились в боевой порядок над Адриатикой и пересекли Югославию, не встретив ни вражеских истребителей, ни зенитных батарей, и поразили цели, беспрепятственно сбросив бомбы на локомотивное депо и сортировочные станции Дебрецена. К тому времени к ним присоединились истребители P-51, группа взяла курс на Карпатские горы и Днепр.

Зенитную батарею авиагруппа встретила лишь возле города Черновцы в украинской Буковине. Огонь оказался крайне неточным, но потери были: у одной “летающей крепости” загорелся двигатель, и самолет, взорвавшись, исчез в мгновение ока. Пилоты ближайших бомбардировщиков после взрыва не видели парашютов. В число жертв, помимо десяти человек экипажа, вошел и пилот “мустанга”, летевший в Полтаву как пассажир. Несколько самолетов вернулись в Италию с техническими повреждениями. Для американских врачей в Полтаве тот день был небогат на события в том, что касалось их прямых обязанностей. Лечить пришлось только летчика, которого скрутил приступ аппендицита²⁰.

* * *

Первым на полосу в Полтаве приземлился Янки Дудль II генерала Икера, замерев прямо перед ожидающей группой американских и советских высокопоставленных лиц, которую возглавлял Аверелл Гарриман. Икер выбрался из самолета и, не обращая внимания на моросящий дождь, направился к встречающим, которые радостно улыбались, приветствуя его. Его имя не сообщали широкой публике, пока он, целый и невредимый, не вернется в Италию. Если бы с командующим такого ранга что-то случилось, то ни американцы, ни советская сторона не хотели бы, чтобы это увязывалось с челночными бомбардировками и бросало тень на успех первой совместной воздушной операции. И потому в письме, которое отправила сестре Кэти Гарриман, Икер упоминался как “человек, принимавший нас в Неаполе” и “наш большой парень”. Канадский репортер Рэймонд Артур Дэвис в своем репортаже назвал его “высокопоставленным американским офицером”.

Подойдя к встречающим, генерал Икер первым делом вручил генералу Перминову орден “Легион почета” и зачитал приказ о награждении. Дин впоследствии вспоминал, что Перминов, явно растроганный, в ответ сказал, что все заслуги по подготовке принадлежат его американскому коллеге, полковнику Альфреду Кесслеру. Он воздал должное пилотам и наземным службам: как было сказано в одном репортаже, “сегодняшняя операция была проведена совершенно блестяще”. Подчиненные Перминова вручили Икеру букет цветов, “как велит делать давний русский обычай, когда генерал возвращается в город с победой”, – писала Кэти, тоже получившая букет. На фотоснимках, сделанных на церемонии, Икер сдержан, но счастлив, а Кэти широко улыбается. Дин произнес краткую речь, в которой назвал операцию “Фрэнтик” поворотным пунктом в советско-американских отношениях. “Потом мы немного постояли, все расписывались на долларах и дарили их друг другу, фотографировались… А бомбардировщики все приземлялись и приземлялись…” – вспоминала Кэти в письме