Забытое убийство - [18]
С дипломатической точки зрения одновременное подписание двух противоречивших друг другу договоров выглядело странно и не слишком корректно. Поведение Италии заставляло Австрию относиться к ней с недоверием.
Тройственный союз был нарушен в августе 1914 года, когда итальянское правительство отказалось вступить в войну на стороне Австро-Венгрии и Германии. Италией был объявлен нейтралитет. Позиция руководства Италии объяснялась тем, что вторая и третья статьи союзного договора в данных обстоятельствах неприменимы к Италии, поскольку военная ситуация, предусмотренная в этих статьях, не имела места: Австрия вела не оборонительную, а наступательную войну.
В это время в Италии стали популярны милитаристские тенденции и началось движение за вступление в войну на стороне Антанты, которое возглавили тирольский социалист Чезаре Баттисти и модный итальянский драматург Габриеле Д’Аннунцио, определявший взгляды новой творческой интеллигенции. В инициативную группу сторонников военных действий против Австрии, помимо Баттисти и Д’Аннунцио, входили Рикардо Джиганте, Армандо Ходник, Джованни Хост-Вентури, Эмилио Маркуци, Энрико Бурич, Ичилио Бачич и уроженцы Триеста – Слатапер, Сауро, Тамаро и Каприн. Они устраивали демонстрации против парламента и «нейтралистов», добиваясь вступления Италии в войну.
Как известно, позицию нейтралитета по отношению к несправедливой со стороны Германии и Австрии войны поддерживал ряд итальянских депутатов во главе с Джованни Джолитти[108]. В их число входил и доктор филологии Альчиде Де Гаспери – тирольский итальянец, бывший товарищ Баттисти, участник событий ноября 1904 года и будущий премьер-министр Италии.
Чтобы предотвратить вступление Италии в войну на стороне Антанты, Германия предложила Австро-Венгрии отдать Италии территории, населенные итальянцами, и германский посол в Италии граф фон Бюлов оповестил об этом Джолитти. Тот сразу же поставил в известность парламент Италии, полагая, что это остановит сторонников войны с Австрией. Началось голосование по этому вопросу, результат которого совершенно обескуражил Джолитти и его соратников: нейтралитет поддержали 320 депутатов, но агитация противников нейтралитета оказалась сильнее, и 508 голосов было подано за вступление в войну.
После этого премьер-министр Саландра[109] попытался подать в отставку, но король Италии ее не принял, а проигравший парламентскую борьбу Джованни Джолитти, потрясенный таким исходом, уехал из столицы.
23 мая 1915 года итальянский посол в Вене объявил о начале войны. Неделей раньше был заключен секретный пакт в Лондоне, в котором говорилось, что Италия отделилась от Тройственного союза, созданного совместно с Австрией и Германией, и присоединилась к державам Антанты (Россия, Англия и Франция). Там подтверждалось, что Италия взяла на себя обязательство вступить в войну против Австро-Венгерской империи в обмен на территории Трентино, Истрии и части Далмации.
Самое необычное положение оказалось в этой ситуации у Чезаре Баттисти: продолжая оставаться депутатом Венского парламента, то есть официальной политической фигурой в Австрии, он стал врагом собственного государства и откровенно высказался о своей позиции по отношению к Вене на страницах газеты «Secolo» от 10 декабря 1914 года. Руководствовался он при этом все теми же прагматическими соображениями: союзничество с Антантой в обмен на Тироль. В шестнадцати пунктах итальянских требований к Антанте, помимо Трентино, в качестве территорий аннексии назывались Триест, Южный Тироль, Истрия и Далмация. В список требований входили города Фиуме, Горица, Градиско[110].
По словам русского военного журналиста и историка К. Шумского, «столкновение Италии с Австрией, в случае европейской войны, и даже в отдельности, само по себе, без обще-европейской войны, было почти неизбежно, и к этому вели все военные приготовления обеих сторон», и далее: «Область Триента имеет громадное значение, ибо она выдается выступом на итальянскую территорию. Поэтому австрийцы, занимающие Триент, всегда могут угрожать отрезать итальянскую армию в случае ее наступления к Триесту. Итальянцы говорят, что область Триента “вонзается, как клык, в самое сердце итальянского тела”»[111].
Интонации статьи в русской «Ниве» 1916 года недвусмысленно показывают позицию воюющей России по отношению к австро-итальянскому конфликту. Как члену Антанты, России импонировали действия итальянской стороны, но не только это: трагический и затяжной военный театр на реке Изонцо оттянул значительные силы противника от русского фронта и дал России столь необходимую ей передышку в сражении с немцами.
Ценой такой передышки стала жизнь многих итальянцев, не вернувшихся с Трентинской операции весной и летом 1916 года.
Поражение в Трентинской операции произвело на Италию тяжелое впечатление и приобрело характер национальной трагедии. По первоначальным историческим оценкам, роковую роль в исходе Трентинской операции 1916 года сыграла самоуверенность начальника генштаба Луиджи Кадорна[112], считавшего, что победа над австрийцами будет легкой и противники не станут бросать все силы на Итальянский фронт. На самом деле причина заключалась не в дезориентации начальника Генштаба, а в медлительности и неумелом ориентировании итальянцев в горах Тироля. К тому же австрийцы до этого уже успели повоевать на Восточном фронте и овладели военным опытом.
