Тарзан обернулся и увидел, что Джад-бал-джа стоит передними лапами на руках Громвича, пришпилив его к земле. Испуганный человек дрожал, смотря на рычащую морду Джад-бал-джа, а львиная слюна капала на него.
— Не дай ему сожрать меня, — взмолился он.
Тарзан бросил взгляд на членов сафари, потрясенно глазеющих на него. Все произошло гораздо быстрее, чем кто-либо мог себе представить. Сейчас, когда все закончилось, Тарзан пристально посмотрел на них, а лев удерживал свою добычу, как бы решая, который из кусков мяса он поглотит в первую очередь, и тогда носильщики, подумав, что теперь пришла их очередь, начали исчезать в джунглях.
— Остановитесь, — приказал Тарзан. — Я не враг вам. Я пришел от Хенсона и его дочери Джин.
Носильщики остановились, но было видно, что они готовы раствориться в джунглях в мгновение ока.
— Хенсон, — произнес один аскари.
— Да, — сказал Тарзан. — Хенсон.
Тарзан наклонился и вытащил оружие из руки Громвича, с лапами Джад-бал-джа, удерживающими его руки прижатыми к земле. Тарзан снова заговорил с аскари и носильщиками, произнося слова на их языке.
— Носильщики Хенсона должны забрать все вещи, принадлежащие им. Я поведу вас обратно в его лагерь. Аскари Хенсона подойдите сюда и охраняйте этих двоих.
Носильщики зашевелились с энтузиазмом, все, кроме четырех аскари Хенсона. Они подходили медленно, боясь льва. Тарзан понял это и сказал что-то Джад-бал-джа. Лев удалился на короткое расстояние и сел на корточки, наблюдая и ожидая приказов хозяина.
Тарзан перевернул Громвича, отдав его одному невысокому аскари со сломанной и неправильно сросшейся челюстью. На лице его была шишка, размером с лягушку, спрятавшуюся под одеялом.
— Если будет доставлять неприятности или попытается сбежать, убейте его, — сказал Тарзан.
— Я надеюсь, один он попытается сбежать, — сказал аскари. — Сначала я его изобью кнутом, отстрелю пальцы, затем буду медленно резать его руки, снова и снова и, может быть, когда вся кровь вытечет из него, я перережу ему горло.
Тарзан шагнул в сторону Кэннона. Тот все еще дышал. Он еще долго не придет в сознание.
— Свяжи его, — сказал Тарзан аскари с шишкой. — Убедись, что он полностью разоружен, — Тарзан потряс Уилсона за руку. — И этого тоже свяжи, побыстрей. Он скоро очнется.
— А как насчет еще одного? — спросил другой аскари.
Тарзан бросил взгляд в сторону Талента.
— Быть связанным или нет, для него уже не важно.
— Нам закопать его? — спросил аскари.
— Животные увидят, что у него есть похоронная команда, — сказал Тарзан.
Аскари, задавший вопрос, ухмыльнулся, затем повернулся и увидел Джад-бал-джа, наблюдающего за ним. Ухмылка исчезла с его лица.
— Не бойтесь льва, — сказал Тарзан аскари. — Пока я не прикажу, он не нападет ни на одного человека в этом лагере. Заберите все оружие у носильщиков и аскари этих людей. Скажите им, что они могут остаться здесь или пойти с нами, если хотят. Передайте, что я убью всякого, кто, оставшись предан хозяевам и отказавшись, идти с нами, попытается преследовать нас или освободить этих людей.
— Кто остался и предан этим людям, должен поберечься уже сейчас, — сказал аскари.
— Нет, сделаем, как я сказал, — произнес Тарзан.
Разочарованный аскари кивнул и стал выполнять приказание Тарзана. Носильщики Хенсона быстро переупаковывали грузы и освобождали сафари Уилсона от оружия и боеприпасов, но, когда они закончили работу и выстроились в колонну, готовые к переходу, солнце опустилось уже очень низко. Никто из сафари Уилсона не остался, верен прежним хозяевам.
— Мы должны будем идти всю ночь, — сказал Тарзан. — Я пойду впереди со львом. Аскари Хенсона возьмут винтовки и пойдут в арьергарде. Начинайте движение. Я вскоре догоню вас.
Носильщики Хенсона были счастливы. Они болтали и шутили. Иногда пели. В конце концов, поняв, что их не собираются убивать, носильщики Уилсона также присоединились к торжеству; они достаточно долго страдали от кнута Кэннона, чтобы вдвойне оценить гуманное обращение Тарзана из племени обезьян — живой легенды джунглей. Вместе они двинулись вниз по тропе.
Уилсон, Кэннон и Громвич остались сидящими посреди тропы со связанными руками и ногами. Уилсон и Кэннон пришли в себя, но в их глазах все еще читалось замешательство.
Тарзан присел рядом с ними. Он вытянул копье из-за спины и использовал лезвие наконечника, чтобы освободить их.
— Двигайте к побережью, и убирайтесь прочь из Африки, — сказал он. —
И не возвращайтесь.
— Но у нас не осталось людей, — сказал Громвич. — Ты должен оставить нам еду и немного оружия.
— Нет, не должен, — ответил Тарзан.
— В следующий раз, — сказал Уилсон, потирая запястья, затекшие в тех местах, где они были стянуты веревкой, — может быть, мы станцуем танго чуть дольше. Мне хочется думать, что тебе просто повезло.
— Думай, что хочешь, — сказал Тарзан. — Но не встречайся больше мне на пути, иначе я убью тебя.
Тарзан повернулся и стал догонять группу сафари.
Голова Кэннона болела. Он встал и потер затылок.
— Такое ощущение, будто он придавил меня целым деревом… Знаете, есть парни, которые просто не нравятся вам, а есть те, кто действительно вам не нравится. А этот мне нравится меньше, чем любой из них.
