— Как вы меня нашли?
— Я учуял тебя. От тебя воняет.
— Да, здесь не будешь пахнуть розами. Я здесь, один в джунглях, приятель. За мной гналась пантера, я прятался на дереве, ел личинок червей, и, конечно же, немного вспотел.
— Я лишь имел в виду, что твой естественный запах тела является зловонным. Все люди пахнут для меня сильно. Я был воспитан животными. У меня нет их высокоразвитого чувства обоняния, но разницы между ними и мной не более чем в унцию.
— Как вам удается жить среди людей, тогда? Э-э, других людей? Я имею в виду, что мы так сильно пахнем для вас, и, похоже, вы будете все время ощущать эти запахи.
— Если я живу среди цивилизации, я привыкаю к этому со временем. Но теперь, обратно в джунглях, я нахожу, что мои чувства являются более острыми. И поэтому ты воняешь.
— Могу я спросить про аромат животных? Являются ли их запахи пахучими, как духи?
— Нет, — сказал Тарзан, — но они не вызывают тошноты.
Тарзан помог Смоллу сойти вниз с дерева. Смолл попытался очистить свое нижнее белье от грязи и коры, но это оказалось невыполнимой задачей.
Тарзан улыбнулся. — Ты выглядишь очень глупо.
— И это говорит мне человек в одной набедренной повязке.
Тарзан расхохотался.
— Может быть, мы могли бы найти мои штаны и рубашку? — поинтересовался Смолл.
— Нет времени, — возразил Тарзан. — Пойдем. Мы должны сегодня преодолеть весь путь. Я собираюсь выслеживать не только сафари Хенсона, есть и другие следы, что перекрывают их. Они принадлежат вашим бывшим тюремщикам.
— Эй, — сказал Смолл, — позвольте мне рассказать вам про этих двоих, они хуже и злее, чем змеи.
— Я уже почувствовал их гостеприимство, — сказал Тарзан.
— О, да, это верно. Но поверьте мне, они никогда не смягчатся вообще. Они всегда останутся нашими врагами. То, что они сделали с вами, они могли бы делать ежечасно. Может быть даже и хуже.
— Ты их боишься? — спросил Тарзан.
— Да, — признал Смолл. — Я боюсь. Я не буду пытаться обманывать вас. Я боюсь до смерти всего. Боюсь джунглей. Боюсь их. Даже вы заставляете меня немного нервничать.
— Ты идешь?
— Конечно. Я не говорил, что не пойду. Что я буду делать здесь в одиночестве? И я хочу остановить этих ребят в любом случае. Они идут за Хенсонами, и явно не для того, чтобы выпить вместе чашечку кофе.
— Да, я знаю.
— А этот третий парень, который был с ними, — вспомнил Смолл. — Вы говорите, что он мертв?
— Мертвей не бывает, — сказал Тарзан.
— А наше сафари исчезло?
— Либо они все мертвы после шторма, либо сбежали. Теперь пойдем.
С этими словами, человек-обезьяна пустился рысью по тропе, а Смолл сделал все возможное, чтобы без отставания последовать за ним.
***
Билли очнулся и был удивлен ярким солнцем. Сильный шторм проделал такую полосу в джунглях, что небо было хорошо видно. Выросший в джунглях, Билли редко видел такое обширное пространство неба. Иногда в саванне он мог взглянуть на небо в страхе, но его естественной средой обитания были джунгли, хотя, конечно же, он видел солнце и раньше, но сейчас и здесь оно было, словно большое, пылающее страусиное яйцо, а вокруг него раскинулось лучистые и голубые небеса.
Сначала Билли подумал, что он должно быть мертв. Что это были красоты потустороннего мира. Потом он почувствовал боль от ран и осознал, что и на самом деле был жив. Билли медленно сел, оглянулся, увидел тела двух носильщиков, своих друзей. Тело Хенсона лежало рядом.
Билли с трудом, в конце концов, после нескольких неудачных попыток поднялся на ноги и проверил носильщиков. Абсолютным образом мертвые. Хенсон, напротив, застонал, когда негр прикоснулся к нему.
— Бвана, — прошептал Билли. — Я подумал, что вы мертвы.
— Помоги мне, Билли.
Билли перевернул Хенсона на спину. Хенсон был весь окровавлен, но дышал достаточно глубоко. На его губах не было кровавой слюны, так что Билли пришел к выводу, что никаких серьезных внутренних органов повреждено не было.
— Усади меня, — попросил Хенсон.
— Я не уверен, бвана.
— Все нормально. Я буду в порядке.
— Это касается меня. Не уверен, что я достаточно силен, чтобы усадить вас. Я и сам с трудом поднялся.
— Да, конечно. Мне жаль.
— Все в порядке. Если вы дадите мне немного времени, то, возможно, я запрыгаю вокруг, как лягушка, проломлю голову крокодилу, и усажу вас. А прямо сейчас, я чувствую себя, словно с похмелья. Думаю, что лучше мне прилечь рядом с вами.
И Билли практически рухнул рядом с Хенсоном.
— Билли? — снова позвал Хенсон.
— Да, бвана.
— Мы сделаем это, выживем?
— Я не предсказатель. Не могу сказать. Я думаю, что и старики в деревне, которые читают будущее по дымящимся кишкам животных, вероятно, тоже не знают. Хотя все, что они делают, это просто ковыряются в горячих внутренностях. Как по мне, я могу соврать и без кишок. Но я предпочитаю не делать этого. Слишком устал, чтобы делать что-нибудь еще. Может быть, мы выживем. А может быть и умрем.
Хенсон не был уверен, каким образом его простой вопрос привел рассуждениям Билли о чтении будущего по курящимся внутренностям животных, и все, что он смог произнести в ответ, стало вопросом: — А Джин?
— Они забрали ее, бвана. Живую.
— Слава Богу!
— Они забрали всех остальных прочь, за исключением двух мертвых. Удало и Юдени. Оба мои друзья. Они хорошие люди. И оба мертвы.
