Вздохнув и используя свое копье, чтобы подняться на ноги, Хант двинулся назад в направлении, откуда пришел, пытаясь попасть в пещеру черепов до наступления ночи.
Хант чувствовал лишь некоторую неуверенность. Когда он вышел из пещеры, то обращал внимание на определенные ориентиры — отдельные деревья, муравейник, ростом почти что с него, необычные возвышенности и низины на местности, и, ориентируясь на них, смог вернуться к своему первоначальному убежищу.
Неудавшийся путешественник нашел мертвую антилопу у входа в пещеру. Её голова была сильно изжевана и частично отсутствовали внутренности. Хант сразу же решил, что мясо было оставлено для него нарочно львом Тарзана. Лев сначала насытился сам, но, при этом оставил и ему большую порцию.
Хант был благодарен за это, но идея есть сырую антилопу, не казалась ему привлекательной. Он втащил тушу в пещеру и оставил её, положив в ручей, а сам пошел на поиски какого-нибудь камня, который мог бы использовать, чтобы высечь искру при помощи ножа.
Вскоре путешественник оказался в пещере черепов. Хант проследовал вдоль груды костей дальше, чем заходил ранее, и через некоторое время добрался до того места, где заканчивались останки костей, рано как и освещение. Камни позади него отсвечивали фосфоресцирующим сиянием, а пещера впереди была погружена в абсолютную темноту.
Хант обнаружил старый факел, что был вставлен между двумя рядами черепов, сложенных у стены неподалеку. Он потянул его вниз, но тот рассыпался в бесполезную труху прямо в его руках. Даже если бы факел не был гнилым, Хант понял, что он должен был быть оставлен здесь сравнительно недавно. Никакое дерево не смогло бы сохраниться с доисторических времен.
На данный момент, однако, он позволил себе не думать над этой загадкой. Хант продолжил свои поиски чего-нибудь, с чьей помощью он смог бы высечь искру, когда во рту одного из черепов, он обнаружил два небольших куска кремня, то вдруг понял, что это и был примитивный выключатель света. Нужно было использовать камни, чтобы вернуть факел к жизни. Конечно, факел стал теперь не более чем древесной пылью.
Хант вернулся к входу в пещеру, вышел наружу и собрал сухого трута и дров, а затем вернулся в уже свою, такую уютную пещеру. Он ударил кусками кремня друг о друга, и после нескольких неудачных попыток высек искру в трут и осторожно подул на неё, в результате чего разгорелся огонек.
Парень постепенно добавил древесины, пока не разгорелся приличный огонь, а потом отрезал часть мяса от туши антилопы, и начал жарить его на палке, которую держал над костром. Когда мясо стало чем-то средним, между полусырым и сожженным до углей, он съел его.
Закончив, Хант почувствовал новые силы и более стойкое чувство целеустремленности. Его единственная проблема заключалась в том, он не был уверен в своем успехе. Он хотел бы спасти Джин, или, возможно, найти Смолла, но до сих пор лишь обнаруживал, что его искусство выживания в лесу находилось где-то на уровне каменного чурбана, и, следовательно, ему, как камню, было бы лучше оставаться на одном месте.
Но Ханту, наконец, стало скучно просто сидеть и ждать. Его археологическое любопытство взяло над ним верх, и он почувствовал, что лучше было бы занять свое время этим, чем думать о Джин, Хенсоне, Смолле и их возможных затруднениях. Он вволю напился из ручья, и, использовав полосы сырой шкуры от туши антилопы, привязал свой нож к длинному и крепкому куску дерева. Затем он использовал пару палок в качестве факелов, обернув их мхом и высушенными лозами, которые он использовал, чтобы привязать трут.
Хант зажег один из факелов, потушил свой костер, разбросав его по сторонам палкой, и, взяв свое копье и самодельные факелы, пошел на разведку. Вскоре он достиг конца освещенной пещеры и решил двинуться дальше, освещая себе путь факелом. Путешественник не отошел далеко, когда его факел осветил какие-то рисунки и картины на стене. Рисунки были сделаны углем, а картины при помощи какого-то рода красной и желтой охры. Хант поднес факел близко к стене пещеры и осмотрел их.
Там были нарисованы гигантские звери: львы, буйволы и существа, которых он не смог определить. Не идентифицируемые существа выглядели более похожими на насекомых, чем на животных. Сцены изображали доисторических людей, сражающихся с ними копьями. Хант попытался решить, что напоминают ему эти создания, и, наконец, пришел к выводу, что если богомолы могли вырасти и стать от шести до семи футов в высоту, имея при этом усиленное строение тела, это было бы тем, что эти рисунки больше всего напоминали.
Что еще более любопытно, на некоторых рисунках богомолы находились в странных и экстравагантных позах. Существовало что-то в этих позах, что звенело далеким колоколом тревоги, но Хант не смог распознать их.
Хант подумал, что обнаружил доисторическую хронику ранее неизвестного существа, или, возможно, рисунки представляли их преувеличенные фантазии. Повествование. Придуманные монстры. Возможно, рисунки носили символический характер. Они могли изображать и настоящую саранчу, а могли изображать чуму, поразившую сельскохозяйственные культуры, причем, воины с копьями были представителями человечества, что сражались с этой отвратительной язвой.
