— Смолл может читать карты, — сказала Джин, но он не отличает север от юга.
Хенсон посмотрел на Тарзана. — Хант работал моим помощником, когда я был профессором в Университете штата Техас. А Смолл — мой талантливый студент. Они оба хорошие парни. Хант немного увлечен Джин, я думаю.
— Немного? — переспросила Джин.
— А она — им.
— О, ради бога, папа. Я нахожу Ханта таким же интересным, как и математический анализ — а вы знаете, какие оценки у меня по математике.
— Они знают друг друга давно, — сказал Хенсон, и у них уже перемешалась, вся эта любовь и ненависть. Еще несколько месяцев, я думаю, что вся ненависть уйдет полностью. Теперь, когда они оба выросли и уже переполнены гормонами.
— Папа, ты ставишь меня в неловкое положение.
— Я сожалею, — сказал Хенсон, но он не выглядел так, как будто это было на самом деле.
Какую прибыль вы ожидаете от этой экспедиции? — спросил Тарзан. — Ожидаете ли вы найти золото в городе?
Хенсон улыбнулся. — Это может показаться вам фальшивым, но цель этой экспедиции является именно такой, как я и говорил. Чисто научная. Мы будем беднее, когда вернемся в Техас, чем тогда, когда уплывали в экспедицию — беднее в финансовых ресурсах, но богаче в научных знаниях и опыте.
Тарзан не сочувствовал людям, которые прибывали с других континентов, чтобы убивать животных, которых он любил, и он не сочувствовал тем, кто хотел грабить богатства Африки. А Хенсоны, казалось, не попадали ни в одну из этих категорий.
Тарзан произнес: — Вы сказали, что у вас есть карта?
— Да. Мой старый профессор, доктор Барретт, сделал её много лет назад, по памяти. Она может быть немного не точной, но он считал, что в целом карта была правильной.
— В Африке, — сказал Тарзан, — простая ошибка может привести к большим разночтениям.
— Я принесу карту, — сказал Хенсон и ушел.
Вдруг в деревьях раздался громкий крик обезьян. Джин и Тарзан подняли голову, а в следующее мгновение маленькая обезьянка выпрыгнула в поле зрения, что практически летя сквозь деревья, преследуемая одной большой и очень злой обезьяной.
— Нкима, — сказал Тарзан. — Он снова в беде. Как и обычно.
Нкима бросился прямо с дерева, приземлившись на плечо человека-обезьяны, легко тряхнув его руку, и начал воинственно визжать на обезьяну, что преследовала его. Преследователь, увидев Тарзана и Джин, остановился на конце качающейся ветви и начал что-то злобно бормотать, обнаружив, что его добыча нашла себе убежище.
После минутной свирепой ругани преследующая Нкиму обезьяна повернулась, прыгнула в сторону, и было исчезла в листве.
Хенсон вернулся с картой, когда Нкима бормотал что-то на ухо Тарзану и прыгал по его плечу. Хенсон спросил: — А что это у нас здесь?
— Нкима, — сказал Тарзан. — Он говорит мне, что другая обезьяна ужасно испугалась его, что объясняет, почему та сбежала. Нкима не хотел обидеть ту обезьяну.
Джин засмеялась. — Он ужасно милый.
— В нем нет ни унции правды, — сказал Тарзан, поглаживая голову Нкимы. — К счастью для других животных он не так велик, как сам об этом говорит. Не так, как он сама думает об этом… Мы как раз обсуждали вашу карту.
Хенсон присел на землю, развернул карту, чтобы показать её Тарзану. Тарзан изучал её мгновение. Он сказал: — Это не очень хорошая карта. Я знаю часть этих областей весьма хорошо. Тарзан положил палец на карту. — Здесь расположена гора. Потухший вулкан. Я никогда не был там, но я видел его на расстоянии. Тарзан снова прикоснулся к карте. — Лес, который изображен здесь, очень густой. Почти непроходимый.
— Это делает тем более вероятным предположение, что город может быть там, — сказала Джин. — Он может быть спрятан под покровом густой листвы.
Тарзан изучал Хенсона в течение долгого момента. — Интересно, а вы осознаете, куда вы пытаетесь пробраться. Даже если это и не город, там есть, конечно же, дикие животные и дикие люди. Сам лес и местность, могут убить вас. Ни один из вас не кажется мне достаточно хорошо подготовленным.
— Я бывал в Африке и раньше, — сказал Хенсон. — Мы только недавно испытывали тяготы судьбы.
Тарзан показал. — Вы пойдете на север, и тогда сможете добиться большего.
Хенсон сложил карту. Он был очень спокойным и вежливым, но Тарзан мог бы сказать, что он был зол. — Вы, наверное, правы. Но мы продолжим двигаться вперед. Мы не можем разочаровывать наших друзей.
Потом Хенсон резко смягчился. — Но вы могли бы сделать мне одно одолжение. Я не имею права просить. Не после того, что вы уже сделали. И у меня нет никакой возможности заплатить вам. Но не могли бы вы взять Джин обратно к цивилизации.
— Отец! Не относитесь ко мне, как к маленькой девочке. Я уже взрослая женщина.
— Ты моя дочь.
— Все может быть, но я уже достаточно взрослая, и я буду принимать свои собственные решения. Я иду. Независимо от того, что говоришь ты, или говорит Тарзан. Я ухожу.
Хенсон вздохнул. Он знал, что бесполезно заниматься этим вопросом. После того, как Джин вознамерилась сделать что-то, она собиралась достичь этого, пойдя сквозь пламя ада и всемирный потоп. Как сказал профессор Оливер, у нее была голова, как у быка, если бы эта бычья голова была выкована из стали.
