Забытое царство Согд - [62]

– Не говори так! Для меня ты самый лучший, хоть и не мусульманин. Это была минута слабости, мы убежим отсюда. А теперь мне пора.

Спустя три дня влюбленные снова увиделись. Фатима сказала, что еда для побега уже готова и можно приступать к задуманному. В ответ Фаридун почему-то молчал. Это удивило ее:

– Что стряслось?

– Думая о себе, я совсем забыл о друзьях. Получается, будто я бросаю их на произвол судьбы.

– Твои суждения неверны, потому что нам неведомо, что нас ждет впереди. А может, смерть? Ведь за побег нас обоих могут убить.

– Твои мысли верны. Но прошу об одном: дозволь сообщить о побеге моим верным друзьям Шерзоду и Исфандияру. Я хочу с ними проститься. Верь, они не выдадут нас. Скорее примут смерть, но будут молчать. Тем более о нашей любви они все знают.

– Я согласна. Они хорошие ребята. Кто знает, когда вы еще свидитесь.

За день до побега, когда все заснули, Фаридун разбудил Шерзода и Исфандияра и сообщил о своем плане. Друзья были поражены смелости влюбленных.

– А если вас разыщут? – задал вопрос один из них.

– Значит, так начертано судьбой. И мы примем это как должное. Иного пути у нас просто нет. Мои верные друзья, я разбудил вас, чтоб проститься. Жаль, что не могу это сделать со всеми. Боюсь, вдруг кто-то проболтается. Будем надеяться, что когда-нибудь мы снова увидимся, и это произойдет уже на родине.

От таких слов стало очень грустно. Исфандияр, сын самаркандского купца Джамшида, дастура* царя, громко вздохнул:

– Как-то не верится, что в ближайшие годы мы очутимся в Согде. А жизни в неволе я не вынесу.

Шерзод сказал:

– Вы с Фатимой приняли верное решение. У меня только одна просьба: я тоже хочу бежать. Возьмите меня с собой.

– И я с вами! – воскликнул Исфандияр, с которым они сдружились в последние месяцы.

Фаридун заволновался:

– Если нас разыщут, то и вас ждет гибель. Вам лучше подождать, пока вас не продадут в Согду, хотя это случится нескоро.

– Лучше смерть, чем каждый день терпеть унижения. Так что мы с вами.

– Я согласен и рад, если мы будем вместе, но прежде должен поговорить с Фатимой.

Внимательно выслушав Фаридуна, Фатима дала согласие. День побега был назначен.

Глубокой ночью трое друзей спустились по веревке из окна своей комнаты. Озираясь по сторонам, они прошли вдоль стены и проникли в дом Саида. Дверь была заранее открыта. Там, на полутемной веранде, их ждала Фатима с двумя узелками в руках, которые она отдала юношам. Ее лицо было укутано платком, открытыми оставались лишь глаза и нос. Все проделывалось в полной тишине, чтобы ненароком не разбудить домочадцев.

С веранды они прошли в какую-то комнату, где в нишах стояла всякая посуда. Там же горел светильник, Фатима заранее позаботилась об этом. А на потолке висели конские и верблюжьи колбасы, у стены в ряд стояли полные мешки, видимо, с мукой и крупами. Фатима указала пальцем на мешок, и Фаридун молча взвалил его на спину. Затем она привела юношей к низенькой дверце, с которой уже был снят замок. Первой на улицу вышла Фатима, оглядываясь вокруг. За ней выскользнули остальные.

Беглецы шли, прижимаясь к стенам домов. Так в ночи они были менее заметны, хотя в такой час можно было встретить только верховых стражников. Именно они и представляли опасность. Девушка шла первой, так как знала улицы города. Неожиданно она обернулась и молвила:

– Нужно свернуть с этой улицы – здесь стражники бывают чаще, потому что тут находятся дома знатных горожан.

Они свернули на соседнюю улицу, а через мгновение заметили темные фигуры всадников.

– Бежим, там стражники, – воскликнул Фаридун.

Они кинулись назад.

– Если нас заметили, то это плохо. От них не уйти, – сказал на ходу Шерзод.

– Где нам спрятаться?

– По дороге я видела узкий проулок, – сказала Фатима.

Едва они успели добежать до него и свернуть, как на широкую дорогу выехали два конника. Это были молодые люди в коротких халатах и чалмах. Они спорили между собой. Один утверждал, что видел людей, другой же говорил, что ему это померещилось, иначе бы он тоже заметил их.

– Вот видишь, здесь никого нет. Не надо дремать в седле.

– И все же я видел человеческие тени. Может, они свернули в какой-то проулок?

– Ладно, давай проверим.

Стражники остановились у узкого проулка и стали вглядываться туда. В глубине была видна лишь распряженная телега, под которой лежала горка сена.

– Гляди! Никого! Успокоился? Нужно было поспорить с тобой на динар.

А между тем беглецы укрылись за телегой в стоге сена. Когда смолк цокот копыт, они выглянули из проулка и дождались, пока стражники не исчезли в темноте.

Так они добрались до небольшой мечети, двор которой был пуст.

– Хорошо, что здесь нет сторожа. Идемте за мной, я покажу место нашего укрытия. В детстве я сюда не раз приходила с дедом.

Они обошли мечеть и в ее стене заметили низенькую створчатую дверцу. На ней не было замка. Фатима толкнула ее, и дверь распахнулась. Беглецы наклонились и вошли внутрь. Сквозь узорчатое деревянное окошко лунный свет освещал лишь часть комнатки. На кирпичном полу в углу виднелась маленькая мраморная плита без надписи.

– Что это за камень? – удивились согдийцы.

– Здесь покоится святой Джаду ибн Хубайр – друг моего деда. Эту небольшую мечеть он воздвиг на свои деньги. Я часто приходила сюда с дедом. Помню, как они вели долгие беседы, иногда по-дружески спорили.