Забытое царство Согд - [51]

УНИЖЕНИЕ

На следующий день Фатима изумилась, увидев Фаридуна на занятиях. Он сидел во втором ряду, с бледным лицом, держа на коленках доску для письма, а пальцы сжимали калам из камыша. В душе девушка обрадовалась. Ей хотелось улыбнуться ему, но мешал стыд.

После занятий, когда юноши стали расходиться, она остановила Фаридуна и, улыбнувшись ему, сказала:

– Я рада, что ты пришел на учебу. Как спина? Наверное, все еще болит?

– Да, жжет, не могу на ней спать.

– Наверное, ты держишь на меня обиду? Ведь это случилось из-за моего отца. Но когда тебя хлестали, я не могла сдержать слез.

Безжизненное лицо Фаридуна осветила слабая улыбка:

– Твоей вины здесь совсем нет.

– Отец бывает жесток, и мы тоже страдаем от его гнева. А ты смелый юноша – ни разу не вскрикнул.

Высокая похвала смутила юношу, и в ответ ему захотелось сказать милой девушке что-то нежное:

– А ты красивая, словно тюльпан.

– А что это?

– О, это очень красивый цветок с лепестками алого цвета, растет в горах. Описать словами его невозможно, лучше увидеть. Я нарисую для тебя тюльпан.

Эти слова обожгли девичье сердце. Хотелось сказать еще что-то приятное, но Фатима устыдилась своего порыва. Тем более каким бы он ни был приятным юношей, он прежде всего чужак, да еще «неверный».

И тут Фатима вспомнила. Она достала из кармана флакончик и протянула ему, сказав:

– Спрячь, это особое масло для лечения ран. Мне пора, быстрее поправляйся.

– У тебя доброе сердце.

Лицо Фатимы опять озарила улыбка. Идя к своей комнате, она чувствовала, как в ее груди зародилось что-то светлое, радостное. То же самое испытал и Фаридун. Он стоял на том же месте и провожал девушку глазами. Его лицо светилось. Уже у двери Фатима обернулась и хотела махнуть ему рукой, но сдержалась, ведь под навесом он был не один. Однако она успела заметить его пристальный взгляд, обращенный в ее сторону.

Перед сном все юноши помолились у свечи, каждый в своей комнате. Прежде чем лечь, Фаридун дал флакон Шерзоду и прошептал:

– Обмажь мои раны, только осторожно.

– Откуда у тебя эта мазь?

– Фатима дала, но она не желает, чтоб кто-нибудь узнал об этом.

– Тебе не кажется, что она стала нам хорошим другом? – зашептал Шерзод, осторожно нанося средство на раны.

– Да, мы ей по душе, потому что усердны в учебе. Смотри, как она сама быстро освоила наш язык и уже читает согдийские книги.

– Нам нужно быть осторожными: у арабов девушки не могут дружить с юношами – это нанесет вред Фатиме. Да и наш мактаб* могут закрыть.

– Верно говоришь. Нашу дружбу мы будем хранить втайне.

В эту ночь Фатима заснула с трудом: думы о юноше не давали покоя.

А на следующее занятие Фатима явилась в новом платье. И ко всему вела себя необычно, постоянно улыбалась и много говорила. Фатима призналась юношам, что согдийские рассказы показались ей очень интересными, а главное, поучительными.

– Ваши исторические рассказы очень красивы. Особенно тронула история про персидскую царицу Зарину. Пусть это останется между нами, но согдийские юноши намного интереснее, чем наши.

Услышать такое среди врагов, вдали от родины, когда уже более полугода прошло с тех пор, как они покинули родные места, было высокой наградой.

Когда урок закончился, Фаридун и Шерзод подошли к Фатиме и вручили ей священную Авесту.

– Мы хотим, чтоб ты больше знала о нашей вере. Прочти, и ты увидишь, как много в ней разумных мыслей, – сказал Фаридун.

– Но я мусульманка и боюсь, что такая книга может поколебать мою веру в Аллаха.

Шерзод стал ее успокаивать:

– Не стоит этого опасаться. К примеру, вот мы читаем ваш Коран, но при этом остаемся верными своей религии. Нам лучше смерть принять, чем отказаться от нее. У нас в Согде живут люди разных верований: христиане, иудеи, буддисты, и никто никому не мешает.

– Тогда я возьму книгу. Но будет лучше, если об этом никто не узнает, а то беды не миновать. Скажите мне, а Коран вам понравился?

– Там многое непонятно, – признался Фаридун.

– Это оттого, что вы не знаете историю рождения ислама. Мой дедушка был всегда рядом с пророком Мухаммедом, и он многое рассказал мне. Хотя, признаться, и мне самой не все понятно.

Тут она вспомнила о Фаридуне:

– Как твоя спина?

– Мазь помогла, спасибо.

– Меня это очень радует. Если желаете, у меня есть книги арабских поэтов. Они из библиотеки дедушки.

– Сейчас у нас много свободного времени, и кроме Корана хочется почитать что-то еще.

– С вами приятно беседовать. Но мне пора – сегодня на кухне много работы: завтра к нам придут гости. Скорее всего, в этот день занятий не будет и вас не пустят во двор.

Так и случилось. В тот день охране было велено не выпускать заложников из дома без особой нужды. До полудня шли приготовления, и часть двора слуги покрыли войлоком и расстелили длинные дастарханы, по краям которых наложили толстые одеяла. В эти осенние дни жары уже не было, и можно было сидеть под открытым небом. В дальнем углу двора установили два огромных котла, где варилось мясо. За всеми этими приготовлениями заложники наблюдали из окна.

– Что у них за торжество? – спросил Фарход.

– Саид собирается женить сына, а это у них вроде помолвки. Придет много гостей со стороны невесты.