Забытая высота - [6]
— Ты кто — врач? — спросил Гаврилов, не дождавшись, когда Меренков опомнится.
— Ни, я ветеринар, в техникуме учусь.
— Ветеринар, да еще неполный. А ведь у нас лошадей нет.
— Я и людей могу, — Голос у нее был мягкий, грудной, такой голос, от которого парни теряют головы.
— Иди домой, — сказал Гаврилов, косясь на Меренкова. Тот молчаливо кивал, и было непонятно, соглашается он или возражает.
— Я не пойду.
— Здесь опасно…
Девушка вдруг взмахнула руками и закричала громко: испуганно, слезно:
— А там не опасно?! Вы ушли, и все. А немцы придут… Да я лучше удушусь… Или нет, я лучше застрелюсь прямо тут вот, пусть вам будет стыдно…
Она выхватила из-под курточки черный предмет. Блеснула воронением сталь, щелкнул затвор. И тут лейтенанта как подхлестнули, ринулся к девушке, обхватил ее, вырвал пистолет.
— Не смейте! Слышите? Не смейте!
Гаврилов засмеялся.
— Да у нее духу не хватит. Попугать только…
— Хватит! — нервно выкрикивала девушка.
— Не смейте, — твердил свое Меренков. — Нельзя вам. Обещаете?
— Обещаю. Если возьмете в свой отряд. Я комсомолка, все равно в партизаны уйду.
— Мы не партизаны, мы — подразделение регулярной Красной Армии.
— Мне все равно.
— Мы завтра примем смертельный бой с врагом.
— И я с вами.
— Будем драться до последнего.
— И я…
— Пошли, лейтенант, некогда нам тут лясы точить, — грубо прервал Гаврилов этот затянувшийся диалог.
— Обещаете? — твердил свое Меренков.
— Обещаю.
— Я… очень вас… прошу.
— Отдайте пистолет.
— Но чтобы вы больше…
— Больше не буду…
Так, переговариваясь, они пошли к высоте, и Гаврилов, шагавший следом, никак не мог понять, что заставляет их молоть одно и то же? Ладно бы девчонка, что с нее взять, но лейтенант-то уж крови навидался, изматерился в контратаках, огрубел и вдруг рассиропился. Сам он, сержант Гаврилов, до армии жил в деревне, и было у него от мальчишества до женитьбы всего ничего. Только начал за девками бегать, тут уж об армии заговорили. И нашлась одна, согласившаяся ждать его после службы. Оженились в неделю, и он уехал и позабыл о своей молодой жене в школе младшего комсостава, где только и забот было, как бы не оплошать на подъеме, как бы от усталости не пронести за обедом ложку мимо рта, как бы лишний раз не обратить на себя внимание старшины. А потом подняли их по боевой тревоге, и так с тех пор и нету отбоя.
Совсем позабыл. Да вдруг и вспомнил, глядя на внезапно ошалевшего лейтенанта. И будто птица какая прошуршала над головой, обронив в сердце сладкую боль. Гаврилов поглядел вверх. Луна все так же светила в небе, ревниво погасив вокруг себя звезды. Женским прозрачным платочком висело светлое облачко. Даже полоски на нем были точь-в-точь такие, как на том платочке, что перед уходом в армию подарил он жене.
Гаврилов вздохнул и вдруг, рассердившись на себя, сплюнул и заспешил вперед, обогнав лейтенанта с Марысей. Навстречу ему доносился с высоты дружный хохот. Слышались голоса:
— Губы не дуры у Бандуры!
— Его только в деревню и посылать.
И взвинченно-радостный голос самого Бандуры частил скороговоркой:
— …Дынник от нее, а она прямо на шею: хочу, и все тут. «Что, — спрашиваю, — мужики-то в селе совсем перевелись?» — «Все воюют, — говорит, — а тут остались одни недоростки или переростки…»
— Отставить! — взвизгнул за спиной Гаврилова изменившийся до неузнаваемости голос Меренкова. — Хватит болтать!
Может, целую минуту все недоуменно рассматривали вытянувшуюся его долговязую фигуру.
— Это мы так, командир, не сердись, — сказал Бандура, и Меренков как-то сразу обмяк после его слов, будто все время стоял не дыша, набрав полную грудь воздуху, и наконец выдохнул.
— Копать надо, — еле слышно произнес он. И вдруг сорвался с места, выхватил у Дынника лопату, начал торопливо расшвыривать землю направо и налево.
— Вы тут яму копаете?! — испуганно воскликнула девушка.
— Окопы, — не прерывая работы, выкрикнул лейтенант.
— Тут нельзя копать!
Она стояла, прижав руки к груди и отшатнувшись так, что, казалось, вот-вот упадет навзничь.
Меренков застыл с занесенной для очередного удара лопатой.
— Почему? — спросил Гаврилов.
— Это же Святая гора.
— Ну и что?! Мы, милашка, не в игрушки тут играем.
Он нарочно сказал это грубо, боясь, что совсем обалдевший лейтенант, чего доброго, послушается и заставит копать в другом месте, где снова придется резать дерн и начинать все сначала.
— Беда будет.
— Какая беда?
— Я не знаю. Наши здесь ничего не трогали.
— Может, из-за костей? — спросил Митин, деланно засмеявшись, и Гаврилов понял, что испугались-таки славяне. Немцев со всеми их пушками-танками не боялись, а от этого вот неведомого и таинственного у каждого мурашки в штаны посыпались.
— Каких костей?! — испуганно спросила Марыся.
— Да вон, целую кучу нарыли. Кладбище, что ли, тут?
— Не-ет…
— Чего ж тогда?
— Н-не знаю.
Гаврилов демонстративно спрыгнул а неглубокий еще раскоп, отобрал у Меренкова лопату, вонзил ее в землю. Лопата ударилась обо что-то твердое, но не застряла, как застревала в палках и даже в костях, а отскочила. Он выругался, покосился на людей, удовлетворенно отметив про себя, что минутный испуг проходит, обкопал подвернувшийся под лопату предмет, оказавшийся тонким и длинным, ухватил за один конец и вырвал из земли целиком. И понял: какая-то насквозь проржавевшая железяка почти метровой длины. Он взял ее за конец, там, где торчала небольшая поперечина, поднял над голевой, собираясь забросить подальше, и вдруг мгновенным проникновением вспомнил детство, когда они пацанами мастерили деревянные мечи и бесстрашно кидались в крапиву, рубя ее направо и налево. И другое мелькнуло — картинка из какой-то книжки — воин в шлеме и кольчуге с занесенным над головой блестящим мечом. Мелькнуло все это и пропало, и он снова замахнулся, чтобы выкинуть помешавшую работе Железяку. Но тут кто-то сзади вцепился ему в рукав.
В книгу вошли четыре повести: «Взорванная тишина», «Иду наперехват», «Трое суток норд-оста», «И сегодня стреляют». Они — о советских пограничниках и моряках, об их верности Родине, о героизме и мужестве, стойкости, нравственной и духовной красоте, о любви и дружбе.Время действия — Великая Отечественная война и мирные дни.
Советское Приамурье — край уникальный. Но не только о природе этого края книга В. А. Рыбина — его рассказ о русских людях, открывших и исследовавших Амур, построивших на его берегах солнечные города, об истории и будущем этого уголка нашей Родины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ha I, IV стр. обложки и на стр. 2 и 39 рис. Ю. МАКАРОВА.На II стр. обложки и на стр. 40 и 60 рис. В. ЛУКЬЯНЦА.На стр. 61 и 85 рисунки В. СМИРНОВА.На III стр. обложки и на стр. 86 и 127 рис. К. ПИЛИПЕНКО.
На I–IV стр. обложки и на стр. 2 и 30 рисунки Г. НОВОЖИЛОВА. На III стр. обложки и на стр. 31, 51, 105, 112, 113 и 127 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА. На стр. 52 рисунок Ю. МАКАРОВА.На II стр. обложки и на стр. 92 и 104 рисунки А. ГУСЕВА.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе всех произведений — подлинные события Великой Отечественной войны. Автор собрал интересный материал о мужестве и героизме советских людей, сумевших в тяжелейших условиях фашистского концлагеря в Славуте осуществить подкоп и организовать групповой побег. Судьбы многих участников прослеживаются и в мирное, послевоенное время.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.