Забытая легенда Ольхона - [9]

— Это мой ребенок, — сказал, сорвавшись на крик, Алексей и ринулся к орущему мальчонке. Его в этот момент держал на руках усатый полицейский, и со стороны казалось, они совсем не понравились друг другу.

— Докажите, — возразил тот и попытался спрятать мальчика, но Александр Алексеевич, несмотря на юный возраст, дураком не был, оттого, увидев родное лицо, замолчал и, улыбаясь, протянул к отцу свои маленькие ручонки.

И вот сейчас Зина наблюдала милую картину: Мотя с незнакомой Зине девушкой слушали занимательную историю мужчины лет пятидесяти. На голове Матильды был взрыв на макаронной фабрике, рукав кофты болтался, а лицо незнакомой девушки украшал красочный синяк под глазом.

— Зина, — всплеснула руками Матильда и попыталась обнять подругу через прутья, но у нее это не получилось, и она просто раздвинула руки в знак объятия, — Александр у полицейских, эти дуболомы не верят, что Сашка мой сын.

— Не переживай, ребенок уже признал отца, скоро, возможно, признает и мать, и тогда у полицейских наконец исчезнут последние вопросы. Но чтобы воссоединение семьи произошло, советую привести себя в порядок, а то такое чувство, что тебя собаки драли.

— Нет, — засмеялась Мотя, — это я Вику била, а она так, отбивалась совсем немного, она рыба по гороскопу, мухи не обидит — добродушно сказала Матильда, показывая в сторону мелкой девицы, та, в потрепанном в драке наряде сейчас была похожа на бомжа.

— За что, могу полюбопытствовать, ты так бедную девушку? Ответ «за дело» не принимается, — спросила она, но вместо Моти, которая отвлекалась от разговора, заглядывая через плечо Зины и стараясь увидеть собственное дитя, ответила сама виновница вопроса:

— Действительно за дело, я ребенка похитила, — очень спокойно сказала девушка, поправив свою вздыбленную прическу, — но поверьте, я не знала, что похищаю. Понимаете, — решила обстоятельно рассказать историю странного знакомства девушка, — я была в наушниках, смотрю, коляска с ребенком и никого. Я покричала, эй, есть кто, чей ребенок, но мне никто не ответил, вот я и решила отвезти коляску с малышом в полицию. Но на самом деле я просто в наушниках не услышала, как мне кричала с дерева Матильда, что это ее ребенок. Так что я сама во всем виновата.

— А что у нас горе-мамаша делала на дереве? — спросила Зина, наблюдая, как Алексей с Сашкой подошли к решетке и стараются обнять свою жену и маму и как плачет Матильда, в очередной раз, на памяти Зинаиды миллионный, прося прощения. Только если раньше это были извинения и раскаянья лишь перед мужем, то сейчас к этому процессу присоединился и Александр.

— Так она котенка спасала, он залез и плакал там на ветке, вот Мотя и полезла, — девушка тоже любовалась воссоединением семьи, возможно, даже с большим трепетом, чем Зина, — а тут я с порывом спасти брошенного ребенка. Нет, я не в претензии, я бы тоже так поступила на ее месте, — здраво рассудила девушка, явно сейчас представляя себя на месте Моти. — Меня больше злят полицейские, которые не разобрались и нас обеих сюда посадили. Матильда так переживала, хорошо еще Тихомир Федорович развлекал нас занимательными историями, — девушка указала в сторону мужчины, и тот встал и очень интеллигентно наклонил голову в знак приветствия, — хоть немного отвлек нашу Мотю, а то не знаю, у нее, наверное, удар бы случился. Зина отметила, что для девушки Матильда уже наша, и в который раз поразилась, какой все-таки стопроцентный эмпат ее подруга.

— У меня в рюкзаке, конечно, есть валокордин, но рюкзак-то забрали, — продолжала рассуждать по-деловому девушка.

Она была молодой, но разговаривала как старушка, и это несоответствие сильно бросалось в глаза.

— У меня дежавю, — вдруг сказала Зина, вспомнив, как год назад именно с вызволения из КПЗ Матильды началось их дело.

Тогда Мотя, сама того не желая, нашла им нового члена группы — вора, которого настойчиво требовала заумная программа, придуманная дедом.

— Девушка, а вы случайно не историк, не зоолог или на худой конец эзотерик? — вдруг обратилась Зина к девушке.

— Я зоолог, — удивленно ответила та, — но как вы догадались?

— Не спрашивайте, — отмахнулась Зина — но если вы и вправду зоолог, то я могу предложить вам неплохую приработку, это займет неделю вашей жизни и подарит очень хороший гонорар.

— Я не нуждаюсь в приработке, — обиженно сказала девушка, поправляя свою потрепанную, скорее всего, еще до Мотиного вмешательства одежду.

— Ну это навряд ли, — сама себе тихо сказала Зина, оставив разговор на потом, так сказать, не в это время и не в этом месте, решив поговорить с девицей, когда ситуация с полицией прояснится. Но дядечка, развлекавший историями бедовых девиц, услышал Зинин посыл и, отойдя немного в сторону, подальше от плачущей Моти и обиженной Зининым предложением девушки, пальцем подозвал ее к себе.

— Здравствуйте, у меня к вам просьба, не обижайте Викторию, — тихо сказал он, указывая кивком головы на девицу, — она ангел, которому просто не дают жить. Не знаю, нужна ли ей подработка, но вот то, что ей необходимо освободиться от опеки мамаши-вампира, это однозначно. Помогите ей, я вижу, вы это сможете сделать.