Забытая история Руси - [8]
Что же написано на этом потерянном листе? Написано на нем ни много ни мало – вся глобальная хронология древней русской истории и ее связь с мировой хронологией. Поэтому с полным основанием этот «найденный потом» лист можно назвать хронологическим.
Вот что, в частности, здесь рассказано:
«В лето 6360, индикта 8, наченшу Михаилу царствовати, и нача прозыватися Русская земля. О сем бо уведахом, яко при сем цари приходиша Русь на Царьград, яко же пишет в летописании греческом, тем же отселе и почнем, и числа положим, яко от Адама до потопа лет 2242,
а от потопа до Авраама лет 1082;
от Авраама до исхождения Моисеова лет 430;
а от Давида и от начала царьства Соломоня и до пленениа Иарусолимова лет 448;
а от пленениа до Александра лет 318;
а от Александра до Христова рождества лет 333;
а от Христова рождества до Констянтина лет 318;
от Констянтина же до Михаила сего лет 542,
а перваго лета Михаила сего до перваго лета Олга, русскаго князя, лет 29…».
Здесь изложена вся хронология Киевской Руси в ее связях с византийской, римской хронологией.
Если этот лист убрать, то русская хронология «Повести временных лет» повисает в воздухе и лишается привязки ко всемирной скалигеровской истории. И открываются возможности для самых различных интерпретаций приведенных в ней дат.
Н. А. Полевой пишет (1829) по поводу дат княжения Рюриковичей до Олега, приведенных в хронологическом листе: «События же прежде его расчислил (Нестор) наудачу; тут встречаются какие-то седьмицы и деления седьмиц… Все это делает подозрительным летоисчисление летописца. Он не знал хорошо греческой хронологии, всемирную взял от греков, а годы для первых русских, кажется, выдумал, по какому-то таинственному расчету, наудачу».
Итак, имеющийся сегодня древнейший из всех списков «Повести временных лет» – Радзивилловский – был изготовлен лишь в начале XVIII века.[5] Его страницы содержат следы грубой работы фальсификатора, вырвавшего один лист, вставившего лист о призвании варягов и подготовившего место для вставки якобы потерянного «хронологического листа». Русская история «привязывалась» по датам к хронологии всемирной истории, утвердившейся в западноевропейской науке.
Кто принял смерть от коня своего?
В поисках первоисточников, давших основания для написания «Начальной» Несторово-Сильвестровой летописи мы прежде всего с удивлением обнаруживаем скандинавскую сагу.
Сага о норвежском витязе Олдуре повествует: «Воротившись в Норвегию, Олдур сказал своей дружине: – Посмотрим на погрязший в болото курган, под которым погребли мы коня Факса. Он пришел к кургану и сказал: – Теперь нет уже никакой опасности от предсказания ворожеи, угрожавшей мне смертию от Факса. И вдруг загорелось болото и никаких следов не осталось от кургана: лежала только гнилая голова коня. Увидев ее, Олдур сказал: – Узнаете ли голову коня? Кругом стоявшие подтвердили: – Это Факсова голова. Тут выскочила из конской головы змея и уязвила его в пяту, отчего все тело его заразилось ядом».
А вот и русский (уже не саговый, а летописный) текст под годом 6420 (912). «Олег спросил кудесника: «Отчего ми есть умрем?» И рече ему кудесник один: «Княже, конь, егоже любиши и ездиши на нем, от то и умрети». Олег же приим въ уме, си рече: «Николи же всяду на нь, ни вижю его боле того», и повелелъ кормити и не водити его к нему, и пребы неколико лет не виде его, дондеже на грекы иде. И пришедшу ему к Кыеву и пребывьшю 4 лета, на пятое лето помяну конь, от него же бяхуть рекл волсвли умрети, призва старейшину, конюхом, рече: «Како есть конь мой, его же бех поставил кормити и блюсти его?» Он же рече: «Умерл есть». Олег же посмеялся и укори кудесника, реча: «То ти неправо глаголють волсви, но все ложь есть: конь умерлъ есть, а я живъ». И повелелъ оседлати конъ: «А то вижу кости его». И приде на место, идеже беша лежаще кости его голы и лоб гол, и сседе коня, и посмеяся рече: «От сего ли лба смерть было взяти?» И вступи ногою на лоб; и выникнувши змия изо лба и уклюну в ногу, и с того разболеся и умре».
Откуда кто взял? Норвежцы ли из «Нестора», или Нестор у норвежцев?… Или никто ни у кого не «брал»? Ведь переселенцы из одной земли в другую, став дедами, в старину, как и теперь, любили рассказывать внукам приключения своей молодости. А внук, сам ставши дедом, передаст историю потомкам, уже не задумываясь, где и когда происходили дела старины седой… и происходили ли вообще. Так норвежские события становятся русскими или наоборот; для сборника сказок это неплохо, но вот когда иностранная сказка становится фактом отечественной истории – возникает путаница.
О заимствованиях из византийских письменных источников сообщает Н. М. Сухомлинов: «Все летописцы наши пользовались византийскими источниками. В древней летописи (Нестора) приводятся неоднократно места из хроники Георгия Амартола, по разным поводам из различных частей ее».
На апокрифического Мефодия Патарского прямо ссылается летописец наш при рассказе о нашествии половцев в 1096 году. «Мефодий, – пишет он, – свидетельствует, что 8 колен измаильских убежало в пустыню, и из сих 8 колен, в кончине века выйдет нечистое племя, заключенное в горах Александром Македонским».
