Забытая история - [45]

Они сели в экипаж и уехали.

Между ними повисло долгое молчание. День выдался необычайно теплый и солнечный для этого времени года, около двадцати градусов. Как в августе, если бы не косые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь деревья и отбрасывающие длинные тени на пыльную дорогу.

В конце концов, Нед больше не мог сдерживаться.

— Отпущен на поруки с обязательством не нарушать порядок двенадцать месяцев! — взорвался он. — Вот что получается, когда тебя судят местные судьи. Закон заботится о своих, и в этом его суть. Если бы на скамье подсудимых был я, то никогда бы не получил меньше двадцати восьми дней тюрьмы.

Патриция откинулась назад и смотрела на медленно проплывающие мимо переулок, дерево и реку.

— Это была моя вина, — сказала она.

— Я не о себе забочусь, — произнес он, — но кажется, зря ты свидетельствовала в суде. Я удивился, что ты вышла из суда с этим мистером Мэем. Я не очень-то в этом осведомлен и не берусь утверждать, что они в любом случае повернули бы всё в пользу твоего мужа или что твои показания все изменили. Но ты знаешь, что теперь будут о тебе болтать…

— Нет.

— Значит, о нас. Скажут, что мы с тобой…

— Я знаю, знаю, знаю! Какое это имеет значение? — неожиданно раздраженно бросила она. — Какая разница, что скажут недалёкие люди? — Патриция была вся на взводе. — Я ничего не могла с этим поделать. Я не сильна в интригах, особенно, если мне это выгодно. Я не хотела вытаскивать его, но было бы несправедливо принимать во внимание только одну сторону истории, а вы оба слишком деликатны, чтобы вовлечь в это меня. Разве ты не видишь? Я не могла это допустить. Я бы всю жизнь была перед ним в долгу. В том, что произошло, ты виноват не меньше, чем он, и моей вины тоже немало. Я должна была сказать правду. Сейчас уже все известно. Он свободен, и всё закончилось. Давай не будем об этом говорить. Забудь это. Забудь.

Нед видел, что она почти плачет.

— Мне жаль, Пэт, — сказал он. — Мы ведь оба думали именно об этом.

— Мне тоже жаль, — сказала она, внезапно успокоившись. — Мне жаль, что я… что я свидетельствовала против тебя в суде. Так получается, что я всегда выступаю против своих друзей. Мне этого не хотелось. А ты всегда так терпелив и добр…

Снова воцарилась тишина, но на этот раз напряжение исчезло.

— Куда ты меня везёшь? — спросила она, после того как они миновали Пенрин.

— Куда захочешь. Я посчитал, что поездка пойдет тебе на пользу. Пока ты давала показания, я решил, что после всего этого тебе стоило бы прокатиться, просто сидеть на заднем сиденье, ничего не делая. Подумал, что мог бы увезти тебя до встречи с ним. Выскользнул пораньше и поймал экипаж. Мы могли бы доехать до гостиницы «Норвегия», выпить там чаю. Я знаком с ее хозяином.

Они начали подниматься по заросшему холму, по ведущей из города извилистой дороге. Лошадь перешла на шаг.

— Ты так добр, Нед, — произнесла Патриция, тронутая его заботой. — Я этого не заслуживаю. Я бы хотела…

— Что?

— Ах, ничего.

Оставшуюся часть пути они обменивались друг с другом лишь обрывочными фразами, пока ехали вниз по крутому холму, через долину, где солнечный свет лежал полосами на другой стороне дороги и деревьях, раскрашенных первыми оттенками осенней желтизны. В некоторых местах живые изгороди разрослись так буйно, что перекидывались на другую сторону дороги и цеплялись за проезжающее ландо. Раньше это была старая дорога для экипажей, но с тех пор как появилась железная дорога, ею перестали пользоваться. Между пыльными и неровными колеями проросла трава.

Они подъехали к гостинице, и Нед велел кучеру подождать. Они вошли внутрь и заказали чай, который подали в низком, темном и небольшом частном зале.

Патриция откинулась на спинку стула, выпила чай и съела бутерброд с маслом и джемом, чтобы сделать приятное Неду. Она была благодарна ему за тактичность и заботу. Так приятно расслабиться здесь, почти не разговаривать и чувствовать, что она на какое-то время оказалась вдали от любопытных глаз.

Она прекрасно понимала, что Нед прав в своей оценке ситуации, что она приобретёт дурную славу за своё сегодняшнее выступление в суде. Патриция знала, что завтра выйдут «Фалмутские новости» с максимально полным отчётом о событиях сегодняшнего дня. Газета, вероятно, будет моментально распродана, ведь всем не терпится прочитать точный отчёт о судебном деле Тома Харриса и о том, что Патриция Харрис, урождённая Вил, действительно выступила в зале суда и рассказала о себе и Неде Поулине.

С тех пор как она оставила Тома, её положение в Фалмуте было несколько затруднительным. Некоторые считали, что она заслуживает хорошей порки за то, что ушла от благополучного джентльмена, который оказал ей честь, женившись на ней. Эта точка зрения была сильна среди тех, кто сам бы хотел выйти за него замуж или имел достойных дочерей. К брачным клятвам не следует относиться как к макулатуре. К чему это приведет, если бы все поступали подобным образом? Кроме того, это плохой пример для подрастающего поколения. Пэт Вил, говорили они, показала своё воспитание: все в семейке Вил странноваты, не считая мисс Вил с Арвнак-стрит. Молодую миссис Харрис необходимо постоянно и осторожно одергивать.