На жёлтой полосе песчаного побережья северного Корнуолла, чуть ниже утёсов Сола, покоятся обломки корабля.
Их снова и снова покрывает прилив, над ними плещется море, на берег приходят и уходят люди, но что-то всё-таки остаётся — несколько глубоко утонувших в песке шпангоутов, обросших водорослями и мидиями, а возле них иногда играют неугомонные дети. Во время отлива, когда сильное течение уносит песок, можно рассмотреть борт, где судно получило удар, увидеть открывшийся среди луж остов, железные рёбра в блестящих на солнце каплях воды.
Ещё живы те, кто помнит то кораблекрушение и способен назвать дату, когда здесь появился прекрасный корабль — девятое декабря 1898. Но для деревни Сол минувшие годы были бурными, полными войн, депрессии и больших перемен, и мало кто способен теперь рассказать эту историю. И даже те, кто остался и помнит, считают события, случившиеся в викторианские времена, никому не интересными. Их дети ничего не смогли бы рассказать — они слишком заняты сегодняшними заботами, чтобы думать о прошлом. Хотя об этих событиях ещё можно узнать, они не спрашивают и не станут слушать.
Воспоминания непрочны и ненадёжны, и с каждым годом восстановить факты все сложнее. Возможно узнать название корабля, то, что он был приписан к Фалмуту, вёз смешанный груз и, как говорят, направлялся в Ливерпуль, что часть экипажа, по слухам, спаслась, хотя трудно вспомнить, сколько человек. Качая головой и затянувшись трубкой, возможно, кто-то из местных скажет, что на борту были и пассажиры, но, разумеется, не припомнит ни имён, ни подробностей.
Располагая этими сведениями, можно, при наличии заинтересованности, порыться в местных архивах, найти фотографию корабля, обнажить суть этой истории — совсем как прилив, что раз за разом смывает песок с останков кораблекрушения, как злой ребёнок, срывающий с секрета покров, крича: «Смотрите, что я нашёл!»
Но на этих останках нет плоти, и лучше полагаться на то, что всё ещё можно разузнать в Соле. Там найдутся люди, помнящие, как вечером восьмого декабря 1898 года над побережьем поднялся сильный ветер и к вечеру перешёл в шторм. А утром, уже после рассвета, под завывание ветра к своему стаду на утёс поднялся фермер по имени Хоскин. Взглянув на бурлящее серое море, он увидел в дымке низкого горизонта едва различимый парусник, борющийся со штормом.
Корабль был виден всего минуту и снова исчез — его паруса разлетелись в клочья, и палубы залило бурлящее море. Но фермер увидел достаточно и сломя голову бросился через поля. Он перелез через стену к тропе и поспешил вниз по склону, туда, где когда-то, укрываясь в тени холмов, стояло селение шахтёров и рыбаков, а сейчас ветер с воем носился между домов и разрушенных дымоходов.
Поднять команду спасателей было делом минутным, но к тому времени, как они под яростными порывами ветра вышли со своим снаряжением на низкие скалы, охраняющие вход в бухту Сола, судно уже разбилось.
Его увидел мальчишка по имени Коуд. Оно подпрыгивало и тряслось на волнах, как конь, окружённый терьерами, и вдруг неожиданно замерло и накренилось, как будто вот-вот опрокинется. Раскачиваясь, корабль встал почти ровно, и волны, огромные, но неспособные его сдвинуть, ударили в незащищённый борт, вздымая фонтаны брызг.
Мало что различая перед собой из-за сильного ветра, отряд спасателей молча затащил пусковой станок на скалу и, подтолкнув его к самому краю, выпустил первую ракету; та понеслась над беспокойными водами прямо к тонущему судну вместе со спасательным тросом.
В обычных условиях расстояние было преодолимо, но из-за сильного ветра снаряд падал в море, не достигая цели. Спасатели смахивали с лиц брызги и повторяли попытку. Теперь, когда занялся день, можно было различить фигурки людей, цепляющихся за палубу корабля.
Времени, когда ещё можно что-то сделать, оставалось немного, и спасатели выпустили ещё два снаряда прежде, чем приняли решение ждать, пока ветер хоть немного спадёт. Но буря лишь с новой силой вздымала волны, почти без передышки и оставаясь такой же яростной, и даже в самый удачный момент линь снова не долетал.
К тому времени на берег сбежалась уже вся деревня, и люди беспомощно наблюдали, как судно погружается в воду. Камни вокруг покрылись серым слоем выброшенного мусора, и волны то и дело окатывали наклонную палубу. Уже почти всё унесло, но крошечные фигурки ещё держались, безмолвно взывая о помощи.
Потом одна из них поползла, пытаясь выбраться на нос судна.
— Кажись, этот дурень хочет доплыть до берега, — сказал командир спасателей. — Пускай ещё снаряд, Джо, его надо остановить, так он не спасётся.
Ещё один снаряд с шипением сорвался с утёса, и люди стали размахивать руками, но прежде чем они успели сделать что-то ещё, фигурка на носу корабля соскользнула за борт. Волна накатила на судно, и оно целиком скрылось во взрыве бело-зелёной пены. Дымка от брызг, поднятая ударом, достигла и наблюдателей, и только спустя несколько минут один из них крикнул, указывая узловатым пальцем на море в небольшом отдалении от места кораблекрушения.
На пенном гребне огромной волны покачивалась голова, появляясь и опять исчезая. Спустя две минуты они снова разглядели пловца. Он грёб в сторону скалы Ангадер, загораживавшей вход в бухту Сол. Но больше он не появлялся. Когда шторм ведёт свою игру у Корнуольского побережья, людям в этом море не выжить. И наблюдатели с руганью устремили взгляды к обломкам.
