Забытая история - [27]

Посреди такой уютной космополитичной сцены и упала зажжённая спичка. Огонь вспыхнул внезапно, за угловым столиком у окна. Человек в респектабельном твиде беседовал с девушкой, а моряк, развалившийся на другом конце столика, встрял в разговор, что и стало спичкой. И мужчина в твидовом костюме вдруг потянулся через стол и влепил моряку пощечину, резкий звук шлепка перекрыл прочий шум. В ту же секунду моряк вскочил, схватил противника за горло и потащил его через стол, не обращая внимания на тарелки и столовые приборы и пытаясь прижать лицом вниз.

Глава одиннадцатая

После этого недостойного состязания пение продолжалось ещё несколько мгновений. Сначала посетители прекратили есть. Затем умолк Перри. Вслед за ним прекратил играть хромой аккордеонист, и внимание всех присутствующих сосредоточилось на сцепившейся посреди зала паре.

Неду Поулину никогда в жизни не наносили такого оскорбления, каким стала эта пощёчина. Он с куда меньшей злостью принял бы удар кулаком.

На несколько минут он впал в безумную ярость, и со всей силы тянул противника через стол, пока Харрис не сумел вырваться. Потом, когда Патриция отступила к стене, опять достал полузадушенного Харриса и нанёс ему такой удар, что адвокат отлетел назад, к столику, где сидели два немца, и шлёпнулся на колени боцману Тодту. У пьяного шведа всё это вызвало приступ дикого хохота.

Тодт выругался, вытащил недоеденною свинину из-под твидового локтя и поставил Харриса на ноги. В глазах адвоката появилось выражение, какого Пэт прежде не видела. Он снял сюртук, швырнул его на пол, и рьяно двинулся к Поулину.

Возможно, если бы в тот момент Перри вышел вперёд и уверенно встал между спорщиками, их столкновение на этом бы и закончилось, или они хотя бы перенесли его в более подходящее место за пределами ресторана. Но Перри привык всегда избегать проблем на свою голову и предпочёл не вмешиваться в чужую драку. А Патриция, которой следовало мчаться наверх, к отцу, вдруг обнаружила, что не может сдвинуться с места. Как ведьма, баловавшаяся с запретными зельями, теперь она была не в силах справиться с призраком, которого вызвала.

Следующим пострадал столик на шестерых по центру эркера, на этот раз отступал Поулин, а Том нападал. Они наткнулись на стол, и девушка, сидевшая на дальнем его конце, пронзительно закричала, её едва не вытолкнули в окно. Мужчины за этим столиком были совсем юнцами. Один из них взял Поулина за плечо, но тот лишь стряхнул руку и отмахнулся. Стол съехал назад, и рыжий шотландец неожиданно для себя оказался в окружении незнакомых людей, пытавшихся спихнуть его со стула. Он вскочил на ноги, завопил и принялся отталкивать их.

Но тут же на него перестали давить, поскольку сменился характер драки. Противники сцепились и отлетели назад, на свой столик. На лестнице появился официант Дэвид, уставился на них, разинув рот, и убежал.

Казалось, сейчас ни один из двух противников не имел преимущества. Оба были слишком разъярены, чтобы вспомнить хоть какие-то правила бокса, которым учились. Недостаток твёрдости в руках Том Харрис, как мог, компенсировал стойкостью и напором. Его воротник оторвался, и форма открывшейся шеи каким-то образом указывала на то, что с ним, несмотря на всю его респектабельность, непросто справиться.

У Неда Поулина начала кровоточить рассечённая бровь, и, чтобы очистить глаз, он попробовал отстраниться. Но Том держался и в следующем раунде сумел нанести в тот же глаз ещё два удара. Потом Поулин пнул Тома, заставив его зашататься. Том снова повалился на Тодта, и стул, который Прокуренному Джо следовало выбросить месяцев девять назад, сломался под немцем и рухнул.

На этот раз загоготал от радости не только пьяный швед, но все его одурманенные спиртным товарищи.

Тодт выругался и, развернувшись, с силой пнул Тома в спину. Поднявшись на ноги, он уже собирался пнуть ещё раз, но тут по залу пролетела брошенная кем-то бутылка и раскололась о стену прямо над его головой. Тодта осыпало градом из пива и осколков стекла.

Внимание боцмана переключилось с Харриса, он встал и принялся высматривать, откуда прилетела бутылка. А в это время рыжий шотландец, которого раздражали свалившиеся на него юнцы, ударил одного из безобидных мальчишек в ухо, при этом опрокинув собственный стол.

Официант Дэвид взбежал наверх, чтобы вызвать Джо, и тот, пошатываясь, с трясущимися руками поднялся со своего места, запер кассу, дал мальчику ключ и велел присмотреть за дверью, а Энтони приказал бежать за полицией. Потом Джо взял разделочный нож и, при поддержке Дэвида, проследовал к полю битвы.

Но ещё не дойдя до лестничной площадки, они столкнулись с потоком посетителей ресторана, рвущихся к выходу. Сердито размахивая разделочным ножом, Джо направил их через кухню, а сам двинулся вниз по лестнице. На середине пути он остановился.

Это было хуже, чем переполох, случившийся полгода назад. Остановить такое явно не в его власти. И одного разделочного ножа точно мало. Сейчас сцепились не двое, а человек восемнадцать-двадцать. В бедламе, среди опрокинутых столов и битой посуды, мужчины дрались отчаянно, как за жизнь, как будто смертельная вражда наполняла ненавистью их души.