Забытая деревня - [12]

— Ну да. Если такая внешность в вашем вкусе, — пошутил Гай.

Сэра Альберта отличали тяжелая нижняя челюсть и темные волосы, которые падали бы на лицо, но благодаря бриолину лежали волной надо лбом.

— Представляете, как выглядели их дети? Как супермодели, — начала фантазировать Мелисса.

— Кажется, у них не было детей. Бабуля ничего такого не рассказывала. По крайней мере, когда она у них работала.

— Очень жаль. Значит, у поместья нет наследников?

— Нет. После войны этот дом, как и вся деревня, был подвергнут принудительному выкупу. И хотя хозяин был членом парламента, это ничего не меняло. — Гай кивнул на портрет сэра Альберта: — Поместье ему так и не вернули.

Мелисса смотрела на Альберта и Веронику Стэндиш. Фотография была сделана в декабре 1943 года, в тот самый месяц, когда деревня превратилась в призрак. Знали ли они в момент съемки, что их выселяют навсегда?

Было в этой паре какое-то напряжение, которое Мелисса никак не могла уловить. Сэр Альберт смотрел сурово, но все-таки выглядел… Нет, его настроение определенно ускользало от Мелиссы. Для человека, позирующего перед фотоаппаратом, он держался вполне обычно, однако рука, державшая Веронику, была судорожно сжата. Как будто Альберт схватил жену слишком крепко. Мелисса постаралась отвлечься от его очевидной красоты и разглядеть в нем черты доминантности.

Потом Мелисса присмотрелась к леди Веронике, пытаясь прочитать выражение ее лица. Тонкая линия рта, чуть расширенные глаза, но было что-то еще…

— Посмотрите на леди Веронику, — сказала Мелисса. — Посмотрите на ее лицо. Она выглядит немного странно, вам не кажется?

Гай пригляделся:

— Пожалуй. Возможно, ей не нравится, что ее снимают?

Но Мелисса не была в этом уверена. Она обратилась к сопроводительному тексту, чтобы узнать дальнейшую судьбу супругов после отъезда из Тайнхема. Но про это ничего не говорилось. На всех остальных стендах приводились небольшие истории про каждую семью, однако информация про Стэндишей отсутствовала.

— Как сложилась их судьба после реквизиции? — обратилась она к Гаю. — Тут ничего не написано.

— Да, я сам удивлен, — ответил он. — Спрошу бабулю, она может знать.

Мелисса еще раз посмотрела на портрет Стэндишей. И вдруг поняла: на лице женщины отражается страх.

Леди Вероника была напугана до смерти.

Глава 4

Тайнхем, декабрь 1943 года

— Поторопись. Положи это в багаж. — Вероника бросила кожаную шкатулку с драгоценностями горничной Анне. Та затолкала шкатулку в один из дорожных сундуков, стоявших посреди спальни, и снова повернулась к хозяйке, готовая поймать следующую вещь. Вероника рылась в ящиках и хватала все подряд — все, что могло так или иначе пригодиться.

Так как больше ничего не последовало, Анна поспешила к гардеробу и, распахнув дверцы, принялась снимать одежду с вешалок и складывать посередине комнаты. Сортировать вещи было некогда, так что горничная просто набивала чемоданы, собирая хозяйку к отъезду.

— Прости, что не могу взять тебя с собой. — Вероника запыхалась, кидая в кофры шубы, которые потом можно будет выгодно продать.

— Я все понимаю. Не беспокойтесь обо мне. Когда вы уедете, я вернусь к родителям. Все равно через несколько дней мы все должны покинуть деревню… — Анна умолкла, подбирая с пола бежевую книжицу, а потом забеспокоилась: — Зачем вы забрали карточки у поварихи?

— Они мне понадобятся, — ответила Вероника.

Анна, нахмурившись, положила карточки в чемодан.

— Что такое? — спросила Вероника.

— Думаю, это не очень хорошая идея. А если повариха проболтается сэру Альберту?

— Я сказала ей, что хочу съездить в Лондон за покупками. Она не подозревает о моих планах.

Анна не успокаивалась:

— Допустим. А вы собираетесь потом поехать в Лондон? Я хочу сказать, на самом деле?

— Пока что я не представляю, куда направлюсь, — призналась Вероника. — Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь. Сначала поживу в гостинице рядом с вокзалом, а потом уже решу, что делать дальше.

— Мне не пишите, — предупредила Анна. — Он все узнает.

Вероника кивнула, подумав, что эта семнадцатилетняя девушка мудра не по годам. Жизнь в доме леди Вероники и сэра Альберта не оставила у горничной иллюзий по поводу грубой реальности человеческих отношений.

— Хорошо, пожалуй, это все, что мне может понадобиться. — Вероника затолкала последние вещи в очередной чемодан и защелкнула замки. — Твой брат точно приедет за мной?

— Он будет здесь с минуты на минуту. — Анна взяла с камина мраморные с золотом часы восемнадцатого века и протянула хозяйке: — Вы могли бы выручить за них несколько фунтов.

Вероника покачала головой:

— Они принадлежат Берти. Семейная реликвия. Лучше поставь их на место.

Ей не хотелось давать мужу лишний повод для ненависти. Она знала, что он разозлится и будет преследовать ее, как только сообразит, что она сбежала. И любой повод только усугубит наказание, которому он ее подвергнет, когда найдет.

Если все-таки найдет.

По гравию подъездной дорожки мерно зашуршали колеса запряженной лошадью повозки.

— Это твой брат? Уильям? — спросила Вероника.

Анна бросилась к окну и всплеснула руками.

Вероника вскинула голову и отвела назад пряди темно-рыжих волос.