Забытая Чечня: страницы из военных блокнотов - [26]

Тогда все это было впервые. Потому и в первый, и во второй раз во Внукове нас ожидали множество телекамер. Новость облетела всю страну.

Потом уже это стало привычным делом. На сегодняшний день майор Вячеслав Измайлов вытащил из плена почти двести наших ребят, забытых всеми (я пишу эти строки в ноябре 2002 года).

Иногда — получалось. Иногда нас ожидал полный провал.

Как это происходило? По-разному, но ни разу мы не заплатили чеченской стороне ни копейки денег.

Кстати, во второй командировке за пленными, как-то утром, уже уезжая в Грозный, столкнулся в гостинице с Леной Масюк, которая со своей группой ехала туда же, в Грозный. О чем-то поболтали, пожелали друг другу удачной дороги… Эта командировка станет для Лены и ее группы роковой: именно на следующий день ребята сами окажутся заложниками, и потянутся для них самые, наверное, горькие дни в их жизни. Как мне известно, группа НТВ, а до этого — группа ОРТ были освобождены за колоссальные деньги, которые дал Борис Березовский. Убежден, это его вина — что пленные стали предметом купли-продажи. Он открыл ворота этого рынка, за который все мы расплачиваемся по сей день!

Да, по-разному у нас выходило, но повторяю: ни разу мы не заплатили ни копейки денег.

Однажды ко мне обратился Андрей Николаев, в то время — директор Федеральной пограничной службы. Три его парня-пограничника попали в плен.

— Можете связаться с Масхадовым или Басаевым?

— Постараюсь…

— Передайте им: пограничники своих не бросают. Если наших не освободят, то я закрою границу для всех чеченцев. Так и передайте… Пусть немедленно освобождают безо всяких условий!

Я связался с Басаевым. Передал слова Николаева. Двое из пограничников тут же вернулись домой. Третий успел принять ислам — где он сейчас? Аллах знает…

Был один провал.

Ко мне обратился московский чеченец: «Если освободят Гантемирова — отдаем десять пленных».

Гантемиров в это время сидел в Лефортове по обвинению в хищении нескольких миллиардов рублей.

Позвонил Михаилу Катышеву, в то время — заместителю Генерального прокурора.

— Но это просто невозможно! Идет следствие, и он же не один проходит по делу!

— Ну хотя бы сменить санкцию на подписку о невыезде! Все-таки — десять пленных!

М. Катышев категорически отказал.

Потом, когда Гантемиров был освобожден Указом президента и занял начальственную должность в Грозном, я долго переживал, что тогда не успел уговорить заместителя Генерального прокурора.

— Вот, Михаил Борисович, ведь я подозревал, что в конце концов Гантемирова освободят!

— А я и представить такое не мог! — грустно вздохнул Михаил Борисович…

Была еще одна совсем неудачная поездка за пленными.

Полковник Слава Пилипенко, член президентской Комиссии по освобождению пленных, однажды попросил меня вместе поехать в Грозный на переговоры с Махашевым (тогда вице-премьером и министром внутренних дел Чечни).

Долетели до Моздока, до нашей военной базы, переночевали там. Утром собираемся в дорогу. Слава меняет номера на своей «Ниве», которую сам пригнал из Москвы: московские — на чеченские. Слава оставляет свои документы. Несколько ребят провожают нас до блокпоста, все немытые и голодные. С ними — пес, который нападает только на людей в гражданском, поэтому мне посоветовали на всякий случай не вылезать из «Нивы». Наши спутники уезжают назад, в Моздок. Мы ждем, когда появится машина с чеченцами, которые должны нас сопровождать дальше. Ждем час, второй… Слава матерится… Наконец появляется джип, останавливается у чеченского блокпоста. Медленно пересекаем «нейтральную» полосу… Там, у блокпоста, такие же ребята в камуфляже, только чеченские. И такая же собака, которая нападает только на людей в гражданке. Мне снова советуют не вылезать из машины…

От этой поездки осталась только горечь от бесполезных переговоров с Махашевым.

В конце концов я сказал Славе, что ждать больше не имеет смысла, я улетаю в Москву, благо есть самолет.

До трапа меня провожал восемнадцатилетний пацан с автоматом.

— Привези камуфляж, а? Привези! — канючит он.

— Зачем тебе камуфляж? Тебе учиться надо!

— Я буду воевать…

Мне почему-то запомнился этот чеченский паренек! Что с ним стало, когда началась вторая чеченская война? Лучше не думать…

Запомнил еще одну, совершенно детективную историю с освобождением.

Захватили мальчишку, Андрея Латыпова. Мальчишку с жуткой, нечеловеческой судьбой. Питерский беспризорник, он сгорел в машине, в которой уснул. Мы много писали о нем — в Германии ему сделали уникальную операцию по пересадке кожи. Потом его усыновил один наш офицер. Когда они ехали на электричке, по-моему, из Минвод, его вместе с отцом захватили в заложники.

Тогда мы подняли на ноги всех, кого только могли…

Однажды мне позвонил по домашнему чеченец и сказал, что за Андрея просят двести тысяч долларов.

Мы вместе с Димой Муратовым увиделись с двумя чеченцами в скверике возле редакции.

Разговор не получался: «Мы уже потратили сорок тысяч долларов… Это же бандиты!» — объясняли нам. Мы им: «Это же ребенок, инвалид…»

Помню, мы начали орать на них, не выбирая дипломатических выражений.

— И ты, и ты сегодня не дойдете до дома! — пригрозил один из них.