Забыть Палермо - [95]

На следующий день Кармине уехал.

Глава III

Злодеяния без умысла. Кто их не совершал?

Пиранделло

Чудесный праздник, хотя в Палермо не хватало воды и, к сожалению, много дворцов и церквей все еще были в руинах… Прекрасный праздник — так считали все. Улицы были иллюминированы от начала до конца, но взрывы ракет оказались небезопасными, слишком сильными и, как всегда, фейерверк вызвал жертвы. Кроме того, было несколько происшествий. Один колбасник мстил за свою честь. Ножом длиною в сорок сантиметров он убил целую семью из пяти человек. Но расследование показало, что подозрения убийцы не подтвердились: жена ему не изменяла. Когда проходила религиозная процессия, убили и одного карабинера ударом по голове. Осталось семь сирот… Полиции так и не удалось найти виновного. Вот и все неприятные происшествия, как назвала их местная пресса. Тем не менее праздник людям понравился: муниципалитет как следует раскошелился. На этот раз расходы были солидными, а не жалкими, как обычно, и это повлекло всеобщее ликование… Вот какие новости стали известны в тот вечер, когда Кармине и Бэбс прибыли в Палермо. Это было 14 июля, в день праздника святой Розалии.

Оказывается, что знаменитый посетитель некогда почтил своим пребыванием отель, в котором они остановились. Им был Вагнер. Мраморная белая дощечка уточняла, что здесь он написал «Парсифаля» и что, если бы это творение было рождено в другом месте, оно не было бы столь прекрасным. Готическо-мавританское оформление холла, помесь роскоши и скверного вкуса, пальмы в ящике внизу у лестницы, обилие колонн и статуй — все это плюс память о гениальном туристе Вагнере, оставившем в Палермо частицу своей души, бесконечно восхитило Бэбс. Отличала ли она Парсифаля от эффектных Психей и танцующих купидонов в холле? Пожалуй, нет. Но все импозантное да еще в крупном масштабе казалось ей достойным внимания.

В ту ночь из Африки подул сильный ветер. Он вздымал занавеси, хлопал дверьми и нес с собой огненную жару. Только что началось, утверждал портье. Над городом в полдень поднялась плотная пыль, вроде мучного облака, стало трудно дышать. Портье сожалел и говорил о ветре так снисходительно, словно мать, прощающая капризы своего ребенка.

«У природы всегда найдется ложка дегтя… Жаль. Ах, как жаль!» — повторял он, вытирая пот со лба. Нет, установка кондиционированного воздуха не действует. Авария в моторе. Легкая авария… Из Рима уже неделю тому назад выслана запасная часть, но еще не дошла. По крайней мере так утверждает начальник вокзала. Хотя он-то, портье, убежден в обратном. Посылка пришла давно, только некоторым выгодно, чтобы грузы подольше лежали на хранении… Понимаете, что я хочу сказать? И жестом он показывал, как считают полученные деньги.

Портье был необычайно говорлив. Только что приехавших людей он занимал долгими разговорами, считая это наивысшим проявлением гостеприимства. «Чудак, — подумал Кармине, — но весьма любезный». Болтовня не мешала портье ловко маневрировать целой армией подростков с плотно слипшимися от бриолина волосами, одетых в белые пиджаки. Они должны были захватить у приезжих багаж, взять ключи, получить вечерние газеты, отнести фрукты и бутылку свежей воды в апартаменты постояльцев, а когда это все казалось ему недостаточным для демонстрации своего гостеприимства, портье вовсю бранил эту промятую задержавшуюся в пути установку, которая в этакую жару не может добавить в отель свежего воздуха. Он бросал беглый взгляд на фрески, украшающие потолок, и громко вздыхал: «Человек перестал быть хозяином своих изобретений!» Будто этот вывод был подсказан ему теми богами и богинями, что игриво резвились в розовых облаках. Потом все слушали его размышления о том, что надо предпринять, как закончить это злосчастное дело, что натворил «специалист», «некий молодой человек из Палермо», разочарованно уточнил портье. Нашли кого приглашать! И кому пришло это в голову? «Специалист» спутал все: провода от электричества, от телефона, от установки искусственного климата. И теперь холодильник глухо урчал в кухне всякий раз, когда лифт шел вверх. Бедный парень, этот «специалист», он три ночи не спал. Наверное, слишком увлекается женщинами. Ничего не поделаешь. Дело житейское, можно его простить. Ведь праздник святой Розалии бывает раз в год, да еще этот знойный ветер…

Бэбс заметила, что, по слухам, только карнавалы в Рио вызывают такой хаос. Но эта реплика оказалась собеседнику не по вкусу, и он посмотрел неодобрительно.

«Карнавалы в Рио, я знаю, — сказал он. — Десять лет я жил там. Их не сравнишь с днем святой Розалии. Там просто деревенский праздник, гулянье бедняков. А у нас, мадам, было подлинное торжество. Девять километров иллюминации… Что касается фейерверка, то сам Ротшильд не потянул бы. Это стоило дорого, длилось больше часа. Да, мадам. Больше часа слышны были взрывы, рвущие землю под ногами, молнии, гром, вулканический грохот, порох образовал над городом целые облака, и они, наверно, до завтра не исчезнут».

Провожая Бэбс и Кармине в их номер, портье перечислял других клиентов, почти столь же знаменитых, как Вагнер. Отель принимал в своих стенах кайзера, который не умел сам надевать ботинки, немало великих князей, одну немецкую графиню — к великому сожалению, портье должен умолчать о ее имени, хотя она оставила незабываемое впечатление о себе, — и, наконец, тут бывал Анатоль Франс. У портье была величественная осанка, олимпийский лоб и серый жакет, придававший ему несколько военный облик, и он так хорошо воскрешал былую роскошь отеля, что с каждым произнесенным именем невольно думалось, что все эти персонажи тут же явятся во плоти и крови.