Забыть и вспомнить - [74]

И не я - другой пацан

Стал матрос и капитан.

Не смечталася мечта,

Всё сметала суета,

Лишь гляжу из под ладони

В край, где светит береста.

Да читаю жизнь с листа.

15.08.95.

* * *

Никогда я не был двоелюбцем,-

Двум страстям одно гнездо не вить.

Разрази судьба меня трезубцем,-

Невозможно сразу двух любить.

Но сошлась, и знать даёт всё чаще

Двух начал запекшаяся грань:

Не рубец, а шов кровоточащий

По живому стягивает ткань.

Сын дождей грибных в прохладе просек,

И пустыни знойной новосёл,-

Обречён любить и ту, что бросил,

Как и ту, что мне сам Бог нашёл.

07-08.95.

* * *

ВАНЯ

Под Беер-Шевой, в знойном караване,

С русской мамой и отцом еврейским

Проживает белобрысый Ваня -

Блудный сын страны Гиперборейской.

Ваня атаманит в караване,

Есть шашлык в охотку с мужиками,

Ваня любит ножичек в кармане

И решает споры кулаками.

Целый день по выжженной пустыне

Носится бесёнок синеокий,

Лопает с базара апельсины

И лупцует братьев из Морокко.

Ваня бойко шпарит на иврите,

Помнит: "небо кроет бурю мглою".

Вы на русском с ним поговорите -

Русый мальчик бредит брит-милою...

Ванин папа всё ещё без места

И, конечно, без автомобиля,

Мама моет пол в чужих подъездах

И мечтает мыть полы на вилле...

... Все мы, в жизни разные такие,

Мечены одною общей метой:

В бездне, что зовётся ностальгией

Ледяной распыл в хвосте кометы.

Мы - посева щедрого отсевок,

Сухостой зелёных резерваций,

Юг - судьба нам, а глядим на Север,

И никак не можем оторваться.

Старые кряжи не пересадишь -

Даже рядом, возле, по соседству,

А чужбина даже и не саднит

Саженцам - зеленому наследству.

Вновь пылят ушкуйники босые

В Негев, никогда не знавший снега...

- Ваня! Хочется домой, в Россию?

И Ванюша отвечает:

- Не-а!

январь, 1994

* * *

"... Ужо дочту и Фета и Лескова,

И Пушкина неспешно перечту,

Когда постылой службою не скован,

Я перейду рубежную черту...:"

Мечту я холил, и таил, и тешил,

И представлялось: будет всё впопад,-

Предзимний дом,

Печаль пустых скворешен,

И к месту дождь, и к сроку снегопад.

Сбылось.

Читаю.

Только в чёт и в нечет

Не снег, - песок мне ветер в окна мечет,

Да жжёт страницы избранных святынь

Хамсин - кочевник негевских пустынь.

3.02.94.

* * *

ДОРОЖНОЕ

Ночь прохладная над миром...

Не остывшее шоссе...

Словно кофе пьёшь с пломбиром

Под названием глиссе.

Кроны сосен потемнели,

Стынет млечная струя,

И, как северные ели,

Кипарисов острия.

Память - сводня, память - сделка,

Заводной иллюзион, -

То с опушки глянет белка,

То лыжня прочертит склон.

Эта радостная мука,

Что легко узнать в лицо,

Впилась в сердце, словно в руку

Обручальное кольцо.

Здесь, за каждым поворотом,

Узнаваемости знак.

Вот стожок. Вот спуск у брода.

Вот - знакомый березняк.

Кажется, ещё немного

И, по горному крута,

В город впишется дорога -

В центр уральского хребта...

... Вот такая селяви...

Стоп. Выходим. - Тель-Авив!

14.01.95.

* * *

ПИСЬМО - 1

" Разлука ты, разлука,

Чужая сторона..."

из песни

Судьба, что аксиома,-

Не встанешь поперёк...

Я, почитай, не дома

Уже который срок!

Я всё на кон поставил,

Свой рубикон прошел, -

За тех, кого оставил,

За тех, кого нашёл.

Теперь я точно знаю,

Где центр и край земли,

И где верстают стаю

К полёту журавли.

Им этот край - в обычай,

Как собственный вольер,

Не зря они, курлыча,

Грассируют на "эр".

Под небо журавлиный

Клин взмыл, не сбив резьбы...

Клин вышибают клином...

Но этот не избыть.

В крыле крыльца подняться,

Стоять и каменеть, -

Счастливо оставаться,

Счастливо долететь.

Мной каждый счёт оплачен,

Мной каждый друг оплакан,

Я до свободы дожил,

Я только Богу должен.

День светел, да докука,

А ночь - она темна...

На цыпочках, без стука,

Войдёт в мой дом Разлука,-

Сторожевая сука,

И сядет у окна.

ноябрь, 1992.

* * *

ЗАКЛИНАНИЕ

(Письмо - 2)

В пустыню дальний глас

Приходит, как сказанье,

Как сказ. Как парафраз

Священного писанья.

Где в сумраке молчит

Судьба, письмо - свеченье,

Как узнику в ночи

Окошко заточенья.

Шли с северных вершин,

С твоей широтной выси,

Здесь, в эденской глуши,

Их нехватает, писем.

И пара кратких фраз,

И длинное посланье, -

Всё впрок, всё в добрый час,

Как боль на вычитанье.

Я стану отвечать

В шабат, и в понедельник,

Пока горит свеча,

Надёжный мой подельник.

Да не прервётся речь

Ни чуром, ни цезурой,

Словам свободно течь,

Переболев цензурой. -

У мира на краю

Вдали друзей мне близких

Я поселён в раю

С правом переписки.

16.02.94

* * *

ХОТЕЛОСЬ НАУЧИТЬСЯ ГОВОРИТЬ

Хотелось научиться говорить...

Я наторел, и трёкал безумолку...

От этого немного было толку,

Но долго я не мог умерить прыть.

Я скоро понял: эдакий талант

У каждого второго, или чаще

Его не прячет мастер в долгий ящик,

Не зарывает в землю дилетант.

Потом - и тем, кто знал словам предел,

И тем, чей разглагольствовать удел, -

Я стал учиться задавать вопросы,

И много в этом деле преуспел.

Но и вопросы - понял я в свой срок -

И на зубок тот выучил урок -

Полны не больше смысла,

Чем ответы,

Их про запас сначала приберёг,

А после позабыл их, как приметы

Дурные,

ибо все они не впрок...

Всё сказано.

Всё спрошено давно.

На все запросы дадены советы.

И выкурены споров сигареты.

И выпито общения вино.

И злых речей досужий перебор,

И выспренность пустого величанья,

И праздный ум друзей, и умный вздор

Нас обучают мудрости молчанья.

5.09.94

* * *

Птичья стая встала на крыло,

Потайному пеленгу послушна,