Забудь мое имя - [24]

Я поднимаю глаза и вижу Сьюзи Паттерсон; она стоит возле покойницкой; а рядом с ней топчутся незнакомые мне мужчина и женщина. Наверное, сыщики. Не проходит и минуты, как докторша оказывается рядом со мной. Детективы остаются в пятидесяти ярдах от нас. Сьюзи Паттерсон изучает надгробие Хаиш.

– Должно быть, это ее мать, – бормочет она, скорее, самой себе.

Сдвинувшись с места, я начинаю обходить старые надгробия; многие из них клонятся в высокой траве под разными углами, словно мачты беспомощных суденышек в бурном, бушующем море.

– Вам действительно не о чем беспокоиться, – догнав меня, говорит доктор Паттерсон. – Им нужно всего лишь задать вам несколько вопросов… Взять ваши отпечатки пальцев, сделать ДНК-тест. Один мазок изо рта, и готово.

Все мое тело разом напрягается. Она замечает это или нет?

– Полиции необходимо убедиться, что между вами и Джеммой Хаиш нет никакой связи, только и всего, – продолжает доктор Паттерсон так, будто она тут совершенно ни при чем. – Ведь Джемма Хаиш какое-то время проживала в доме Лауры и Тони.

– Это вы забили тревогу? – тихо спрашиваю ее я.

Удивленная моим вопросом, доктор Паттерсон останавливается и смотрит на меня в упор:

– Я только предупредила их и ничего больше, – пожимает она плечами.

– Я не сделала ничего плохого, – выпаливаю я, поддаваясь внезапному порыву высказаться. – Я – не Джемма Хаиш. И в той могиле похоронена не моя мать.

– Уверена, что так оно и есть, – во взгляде доктора Паттерсон отражается нарастающее беспокойство. – Но поскольку у вас амнезия…

– Возможно, я и не знаю, кто я такая, но я никогда не смогла бы убить подругу. Я никогда никого не смогла бы убить.

В небе над нами кружит красный коршун; легкий ветер разносит вокруг его жалобный крик. Мы обе провожаем птицу взглядом.

– Конечно, вы бы не смогли, – произносит наконец доктор Паттерсон.

Похоже, она добрая женщина, хотя и позвонила в полицию.

Мое дыхание становится частым и поверхностным. Смогу ли я отнять у другого человека жизнь, если до этого действительно дойдет? Смогу ли я перерезать кому-нибудь горло? Непроизвольно я тянусь к запястью и дотрагиваюсь до своей татуировки.

– Я не хочу сдавать ДНК-тест, – говорю я, отворачиваясь от доктора Паттерсон.

– Это не больно. Один мазок изо рта, – твердит она. – Но тест сделать необходимо. Он поможет установить, кто вы такая и откуда.

– Я отчаянно хочу это знать, но… – запинаюсь я.

Доктор Паттерсон подает сигнал детективам. Она поднимает ладонь, словно хочет сказать им: «Повремените! Оставайтесь на расстоянии».

– Я не сделала ничего плохого, – повторяю я.

– Дайте мне переговорить с полицейскими. Мы подыщем вам хорошее место в специализированном центре. Или в нашей больнице.

– Только не в больнице, – быстро реагирую я.

Доктор Паттерсон переводит на меня взгляд и замечает, что я все еще держусь пальцами за запястье.

– Прелестная татуировка. Что это? – спрашивает она.

– Цветок лотоса.

– Могу я его рассмотреть?

Я поднимаю к ее глазам запястье, словно ребенок, застигнутый за разрисовыванием себя в школьном классе. Мы обе разглядываем девять пурпурных лепестков лотоса.

– Очень красиво. Когда вы сделали это тату?

– Не знаю, – внезапно я заливаюсь слезами. Если бы я только могла вспомнить все те подробности – почему мы с Флер обе выбрали лотос и что случилось потом… Но это все равно что плавать в темной морской пучине… – У нас обеих была такая, – признаюсь я.

– У вас?

– У меня и у моей подруги, – говорю я и, помолчав, добавляю: – Она умерла.

– Простите меня, – сочувственно говорит доктор Паттерсон и после почтительного молчания уточняет: – Когда это произошло?

Я качаю головой.

– А имя своей подруги вы помните? Это может быть важно.

Я собираюсь с силами. В голове мелькает надежда: а вдруг мне действительно поможет, если я назову ее имя вслух?

– Флер… Ее звали Флер, – повторяю я, наблюдая за тем, как доктор Паттерсон записывает это имя.

И у Флер была такая же татуировка, как у меня.

20

Тони запаздывает с открытием кафе. У дверей в надежде выпить кофе толчется парочка приезжих, проплывавших по каналу вдоль деревни. Он просит их прийти через десять минут – когда заработает его кофемашина. Она оказалась с характером. И с тех пор, как он установил ее, все время показывает свой норов. Возможно, поэтому ее продали на eBay по дешевке.

Он мог бы, конечно, не отводить Джемму в больницу. Но после звонка из полиции Лаура оказалась не в состоянии сделать это сама. Она плохо отреагировала на появление Джеммы. Очень плохо.

– Как все прошло? – раздается за спиной Тони голос.

Обернувшись, Тони видит на пороге кафе Лауру. На ней костюм для занятий йогой. И похоже, она держит путь в свою школу.

– Полицейские хотят взять анализ ее ДНК, – говорит Тони. – Я уверен, что скоро все прояснится.

– Надеюсь, – бормочет Лаура, входя в кафе. – Они считают ее…

– Психотической убийцей? Я не спрашивал. Это не она, мой ангел. Точно не она.

Тони достает из холодильника миску киноа с корицей и несколько баночек цитрусового парфе с гранолой и ставит их в шкаф-витрину.

– Почему ты так в этом уверен? – спрашивает Лаура.

Он вовсе не уверен.

– Я поговорил с народом, – поясняет Тони, засыпая в мельницу зерна без кофеина. Ему хочется сменить тему. – Они примут Джемму на несколько дней, пока ей не подыщут место в больнице. Сьюзи вроде не против. Она считает, что помещать ее прямо сейчас в иное место не годится. Деревня явно имеет для нее какое-то значение.