Забудь дорогу назад - [15]

Несколько раз по мере изложения Шаховский порывался что-то сказать, то краснел, то бледнел, потом махнул рукой и замкнулся.

– Добро пожаловать в новую жизнь, господа офицеры, – объявил лектор. – Если хотите, можете пообщаться. Дорогу до своих комнат, думаю, найдете.

Он исчез в незаметной двери в передней части помещения, и воцарилась интересная тишина. Корович крякнул, оторвался от стены, изобразил несколько разных гримас, как будто разминал мышцы лица.

– Попали, черт… – У него был скрипучий голос.

– Жалеете? – пробормотал Шаховский.

– Не знаю, что и думать…

Оба посмотрели на меня.

– Скажите, Луговой, – произнес Шаховский. – Все, что нам тут показали, – он кивнул на экран, – это правда? Вы бывали в Каратае – этот тип сказал…

– Это не вся правда, – скупо отозвался я.

– Так и думал, – крякнул Корович. – Дурят головы нашему брату. И все же, вот так по-детски, это добро или зло?

– Это за гранью добра и зла. Фантастика, господа, ужасы, мистика…

– Даже интригует, – усмехнулся Шаховский. – Как вы думаете, нас сейчас подслушивают?

– Обязательно. Но что бы мы тут ни наговорили, это уже не повлияет на завтрашнюю переброску в Каратай.

– Звучит как «за линию фронта», – заметил Корович.

– Это и есть фронт, господа. Приятного мало, но местечко любопытное. На вашем месте я не стал бы оплакивать раньше времени свою загубленную жизнь. Не исключаю, что кое-кому понравится.

– Но вам не понравилось, – вцепился в меня настойчивым взглядом Шаховский. – Сколько вы бегали от этих ребят…

– А у меня натура другая, – объяснил я. – Прикладная философия, господа. Хочешь выжить – превратись в сволочь. Хочешь преуспеть – превратись в первостатейную сволочь. Не знаю, тревожат ли вас подобные категории. Если нет – то флаг в руки, добро пожаловать в ад…

Не думаю, что после этих слов они меня возлюбили, как брата.

Лопасти пропеллера рвали прохладный утренний воздух. Тяжелый грузопассажирский вертолет «Ми-6» шел на крейсерской скорости – километров двести, на высоте около двух тысяч метров. Трясло безбожно – не могло иначе это старое корыто. И дорогу выбрали самую «ухабистую». Я боролся с тошнотой – так и не научился до своих «преклонных» лет стойко сносить эту воздушную эквилибристику. Два ряда жестких кресел вдоль иллюминаторов – меньше половины из них были заняты пассажирами. Нутро вертолета переоборудовали еще лет сорок назад – судя по ржавчине, изъевшей перегородку в задней части корпуса. Там в хвосте располагался груз, отделенный от пассажиров запертой дверцей.

Трепало так, словно мы катились по гладильной доске. Я втянул носом застоявшийся воздух с примесью гари, пота, ржавчины, повернулся, уткнувшись в иллюминатор. Утро девятого июня выдалось безоблачным. Под брюхом вертолета тянулся бескрайний лесной массив, перемежаемый островками бурых скал и изгибами речушек. Это был еще не Каратай – я бы почувствовал его. Мы подлетали к Республике дезертиров с севера. Просыпался холодок в нижней части позвоночника, комок вставал у горла – предвестие того, что скоро до меня дойдет весь ужас положения…

А ведь только сегодня начал прозревать. Впрочем, был просвет, когда меня подняли ночью, заставили вырядиться в грубый серо-зеленый камуфляж, тяжелые ботинки со шнуровкой, защитное кепи с ушами. «Беги, – застучали молоточки по черепу. – При первой же возможности беги. Без денег, документов – ерунда, наживешь, добудешь, а вот свобода твоя… без нее ты не жилец!» Понимали мои «кураторы», что могу взбрыкнуть. Стерегли как особо опасного рецидивиста. Двое по бокам, двое дальше. Замкнутый бетонный дворик, черный кузов мини-вэна (по вместительности я бы назвал его «макси-вэном»), часовая тряска, по ходу которой мы с Коровичем и Шаховским решали сложные философские вопросы. Не сказать, что стали близки, но уже смирились с тем, что будем рядом. Попробуй догадайся, куда нас везли, чья воздушная база и кто все эти люди?! Мы выходили из машины, я еще не расстался с мыслью делать ноги, но даже стойку сделать не успел. Роботы с автоматами на взводе. Напряжены, готовы ко всему, четко знают инструкции и неукоснительно их соблюдают. Тряска в самолете – грузовой борт перевозил заколоченные ящики и кое-что еще, нам не показали. Стояли на запасной аэродромной полосе, чего-то ждали. Пересадка в предрассветном тумане. Большое ржавое корыто уже поджидало пассажиров. Я успел заметить, что это крупный транспортный вертолет «Ми-6». Производить их начали в далекие шестидесятые – похоже, данный экземпляр и был родом из той эпохи. Листы обшивки отставали от корпуса, подвергались коррозии. Несуразный, похожий на капсулу, с провисшими лопастями несущего винта, по десять круглых иллюминаторов на каждом борту, причем последние четыре затемнены – то ли закрашены, то ли забиты – в том месте, где располагался закрытый отсек.

Под хмурым оком местной охраны нас загрузили в вертушку. Долго ждали пилотов – у этой махины не один, не два, а, если не ошибаюсь, целых шесть членов экипажа. Пока стояли, старший группы сопровождения Раздаш изложил «полетные инструкции», представил тех, кого считал нужным, проинформировал, что находиться в полете будем не менее трех часов, и если кого-то станет рвать, то пусть это делает себе в карман – не хрен тут вонизму разводить… Потом ругался на поле с начальником местного бардака. Его успокаивали: «Не колготись, старшой, улетите, нам бы твои заботы…»