Забросило - [23]

  Я направился к внутреннему люку шлюзовой камеры. Тот стал натужно открываться. Это происходило на протяжении примерно двух минут. Да, похоже, что аккумуляторы практически полностью разрядились. Мне нужно, чтобы энергии хватило на открытие наружного люка, а то придется тратить орехи на прорезание внешнего люка. Как только внутренний люк открылся так, что я смог бы в него пролезть, то я стал закидывать приготовленные узлы. Закинув их, я влез в шлюз сам и поднес клешню к наружному люку. Внутренний люк пополз обратно. Это происходило намного быстрее, видимо устройство было таковым, что легко закрывалось. Вот наконец и наружный люк стал отползать в сторону. Когда просвет позволил, то я стал цеплять крючки узлов за все, до чего дотягивался на наружной обшивке корабля. Вот и самому можно выбираться. Я ухватился за свешивающийся ремень и зажав клешню между головой и плечом, как и в прошлый раз, полез вверх. По сравнению с прошлым разом этот подъем происходил гораздо легче, ведь мне не нужно было тащить ничего лишнего. Вот уже показался край кормового отсека. Еще одно усилие и я выбрался наверх. Спрятав клешню как и в прошлый раз, между дюзами, я перебрался на мой трап. Еще пара минут, и я выбрался на край воронки. Теперь следовало немного поторопиться, так как времени прошло достаточно много, а блуждать в тумане не хотелось бы. Я быстро оделся, а потом бросился к трещине. Минут двадцать я пробирался по ней наружу. Вот наконец показался край плиты и я вырвался на свободу. Вздохнув с облегчением, я припустил по моей тропинке к кораблю.

1.17. Глава 17.

  Знакомое чувство гнало меня к кораблю, я уже научился предвидеть, когда появится ночной туман, так что у меня оставалось еще немого времени. Вот уже вдали показался корабль, еще немного, и я полез по приставленному бревну на крышу челнока. Туман уже выползал из-за ближайших деревьев, я прошел по крыше челнока и влез в шлюзовую камеру. В чреве корабля было темновато, но еще немного света проникало через открытые жалюзи рубки управления. Никто меня не встретил, так что я направился к своему любимому креслу. Удобно усевшись, я вытащил оставшуюся четвертинку ореха и с удовольствием съел ее. Я был не столько голоден, сколько меня мучила жажда, ведь я преодолел весь путь в хорошем темпе. В голове появилась мысль, что это не экономично, нужно, чтобы голод и жажда совпадали по времени, тогда один прием части ореха восстановит и энергию и водно-солевой обмен. Свет был уже не нужен, я скинул с себя фотоаппарат и положил его на переднюю приборную панель, завтра разберусь, а сейчас можно ложиться спать. Я нащупал рычаг закрытия переднего ветрового стекла и, поерзав на кресле, провалился в сон.

  Спал я не долго, внезапно я осознал, что кто-то зовет меня. У меня было странное чувство, с одной стороны я точно знал, что сплю, а с другой я прислушивался к голосу, который шел, казалось, ото всюду. Вскоре часть меня поднялась с кресла, а вторая осталась в нем спать. Первая часть вытянулась от меня в сторону шлюза и скрылась из моих глаз. Та часть, что сейчас спала, удивилась такому цирковому номеру. Она никак не могла понять, как можно быть одновременно в двух местах, да еще и не контролировать свою вторую часть себя. Мое я попыталось соединить обе части, но вторая была чем-то занята и не желала отвлекаться. Мои руки чувствовали, что работу они делают тяжелую, в то время, как та часть, что лежала на кресле, подложила руки себе под голову. Такое раздвоение моей личности было неприятным и я начал просыпаться. Когда вторая моя часть, та, что исчезла неизвестно куда, почувствовала, что я сейчас открою глаза, то она огромным скачком вернулась в мое тело. Миг, и я стал озираться вокруг. Все было как всегда в последнее время, только страшно болели руки, ноги и спина. Я решил, что они просто перетрудились, когда я лазил по чужому кораблю. Я уже решил, что нужно просто доспать и стал укладываться в кресло, когда я, по привычке положил руки себе под щеку, то почувствовал скользкую полужидкую субстанцию. Я снова сел в кресло и потрогал ладонь одной из рук. Она была липкая, и я ощутил, что кожу на ладонях саднит. Сон пропал моментально. Я стал прислушиваться, но все было тихо, нигде ничего не скрипело. Тишина стояла гробовая. Звуки издавал только я.

  Неизвестность пугала и я решил открыть жалюзи, все же на улице было немного света, так что я, хотя бы увижу, что или кто так поиздевался над моими руками. Я так и просидел в кресле до самого утра. Больше ничего не происходило. Наконец лучи света стали проникать напрямую через стекло, и я более внимательно оглядел рубку. Все было на своих местах, какая-то неувязка была, но я никак не мог ее понять. Перевел взгляд на свои руки. Ладони были в таком состоянии, как будто я тянул машину руками за металлический трос. Кресло было заляпано кровью, но не сильно. Видимо все остальное на моем лице и волосах. Придется отправиться к озеру, здесь вымыться негде, да и воды нужно будет принести, чтобы отмыть кресло от моей крови. Я прикинул, что оставлять ценные для меня вещи здесь нельзя. Я взял несколько орехов, так на всякий случай. Что же еще есть у меня ценного? Ой, а фотоаппарат? Я глянул на приборную панель, и тут у меня все встало на свои места. Так вот что не давало мне покоя, вот что изменилось в рубке, фотоаппарата на месте не было. Он не упал и не закатился куда-либо, так как просто было некуда. По моей спине пробежали мурашки. Я представил себя, мирно спящего в кресле, а злоумышленник обгрыз мои ладони и утащил фотоаппарат. Ерунда какая-то!