Заботы света - [13]

Шрифт
Интервал

— Вассалям алейкум! Мир вам!


Он спит в одной комнате с сестрой. Не на полу, не на лавке, а на деревянной кровати с лакированной спинкой, и ноздри его ощущают не запахи овчины, молока, вареной картошки — пахнет духами от платьев сестры, пахнет свежестью чищенных снегом ковров, чистотой побеленных стен и крашеных полов, потолка, двери.

Уложив Габдуллу и подоткнув по бокам одеяло, она садится с краю и рассказывает ему сказки. Все о царевичах, пригожих и отважных, — вот уж истинно сказки! — и дыхание сестры становится прерывистым, словно бежит она навстречу своему принцу…

Утром, он только проснулся, сестра тормошит его и смеется. Он ловит ноздрями теплый, родной, материн запах, лицо сестры румяно со сна, припухло, он трогает ладошками эта припухлые теплые щеки, а лицом ловит падающие сверху волосы. Глаза — им тоже надо ухватить что-то родное, материно, вот хотя бы — припухлую тоже — мочку уха. Дядя Галиаскар обещал ей новые сережки. А может быть, Габдрахман, дядин приказчик… Он хочет жениться на его сестре.

Старшие в доме, даже старуха горничная, даже дворник, смотрят на нее особенным взглядом, каждое даже мимолетное слово звучит вроде со значением. И все это ласково, ласково, но что-то в этой ласковости такое, что наводит на него грусть, пока наконец он не догадывается: да ведь это ласковое прощание с нею!

Мальчика томит ощущение горькой неизбежности, и однажды он решается спросить. Но спрашивает не прямо, смущенно обинаясь:

— Газиза, а ты своих детей тоже будешь любить… очень, очень?

— Да! — не задумываясь отвечает сестра, не понимая пока еще смысла его интереса. — Я буду очень любить… вот как тебя! — И стискивает так, что ему трудно дышать.

— А его?

— Кого это — его?

— Ну, приказчика.

— Ах!.. Не говори так, Апуш. И потом, учти, маленьким нельзя задавать так много вопросов.

— Я не буду, — соглашается мальчик. — Я буду просто думать. Думать никому не запрещается, — с вызовом заканчивает он.

Сестра не отвечает. Лицо у нее задумчивое, грустное и ждущее — может быть, его утешений. Но ему не хочется утешать ее. Его любовь к сестре хочет видеть ее печальной, пусть даже несчастной, ибо никто другой со своей любовью не сможет ее пожалеть так, как он.


…Пальто такое легкое, а не мерзнешь — пальто на меху, заячья шапка, шарф. И валенки белые, плохо еще гнутся, новые. Такие валенки он видел на исправнике, который приезжал как-то в Кырлай. А шарф в деревне повязывал только азанчи[8] Галей, чтобы не простудить горло. Как же он будет звать к молитве, если горло больное?

Мальчик стоит посреди двора. Белые сугробы подпирают до половины высокий забор, на котором сидят крикливые сороки. Дворовая собачонка бочком скачет вокруг мальчика, заливаясь глупым радостным лаем.

С улицы слышно резвое скрипение санных полозьев, храп лошадей, крики мальчишек. Нет, ему не хочется на улицу. Мальчишки бывают жестоки к незнакомым ребятам. Он их не боится, не страшно, если натолкают за шиворот снегу, если даже ударят. Но стыдно, что он слабее своих сверстников. Пусть! Зато никому из них не сказать проповедь, какую скажет он перед людьми, когда вырастет и станет муллой.

Вот открывается калитка, тетя Газиза везет за собой санки, легкие, с крашеными планками, с гладкой, тонко витой веревочкой.

— Апуш, дядя купил тебе саночки.

— Спасибо.

Кататься с горы он любил. Его приемный отец делал замечательную катушку-ледянку. Была у них такая плетушка из тала, чуть больше ручного сита, летом она стояла в углу, служа гнездом для наседки. Отец обмазывал бока плетушки теплым коровьим навозом, навоз застывал, а он еще водой польет, раз да еще. Славно же катилась ледянка с горы! Округлое дно ее было выпуклым с одной стороны, как бочок у чечевицы, — катишься, а ледянка вертится, и ты вместе с нею. Однажды ледянка выскользнула из-под него и — в прорубь. Едва сам не угодил туда же.

Приехал пообедать дядя и застал его стоящим над санками.

— Ну как, нравится подарок?

— Спасибо.

— Чего же не катаешься? Ступай на горку. Небось в деревне катался? Или у тебя не было санок?

— Были, — ответил он. — Такая… ледянка.

— А-а! — засмеялся Галиаскар. — Обмазывали коровьим навозом! И — вж-ж-жих под гору, да? Может быть, ты боишься мальчишек?

— Не боюсь. — Он начинал мерзнуть, губы у него дрожали.

Галиаскар пошутил:

— Вот отдам твои санки дворнику!

— На, отдай, — сказал мальчик.

Оставив санки во дворе, он вышел на улицу. Там рекруты гуляли. Ехали пары, тройки с бубенцами, в санях сидели парни в праздничных шубах нараспашку, лица красные от мороза и хмеля. Орали:

Ночки темны, тучи грозны
По поднебесью идут.
Идут, идут казаченьки…

Вот сани у одних завалились, лошади заметались в постромках. Огромный детина на коленях посреди мостовой. Лицо багровое, в слезах.

— Пр-ринят в стр-рой… войска императорского величества!

Хорошо у него на душе. И горько тоже, и смутно. Поет веселое:

Казынька-казачок,
Казак, миленький дружок…

Девки тоже веселы, тоже пьяны. Одна, в кашемировой широкой шали, размахивает платком и поет:

Не я тебя поила,
Не я тебя кормила,
На ножки поставила,
Уважать заставила,
Коротеньки ножки,
Сафьянны сапожки…

Проехали что пролетели, оставив после себя какой-то отчаянный, опасный угар. Казачата бегут, дыша тем заразительным угаром.


Еще от автора Рустам Шавлиевич Валеев
Вечером в испанском доме

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Родня

Новое издание челябинского писателя, автора ряда книг, вышедших в местном и центральных издательствах, объединяет повести «Хемет и Каромцев», «Вечером в испанском доме», «Холостяк», «Дочь Сазоновой», а также рассказы: «Фининспектор и дедушка», «Соседи», «Печная работа», «Родня» и другие.


Браво, молодой человек!

Герои, населяющие повесть Рустама Валеева, живут в глухом степном городке. Ветер времени долетает к ним ослабевшим, но люди чувствуют его остро, тревожно. Они стремятся, оставаясь в Тихгороде, быть причастными к великим событиям, к великому обновлению души.Этот поток новых дел и новых помыслов сам прокладывает русло, иногда в твердой породе. Автор не обходит подводные камни, не ослабляет напряжения. Повесть многоплановая, но срез проходит по психологическому слою, каждая страница обращена к сердцу читателя, и прежде всего — молодого.


Земля городов

Новый роман челябинского писателя Р. Валеева отражает большие перемены, которые произошли на земле Маленького Города, показывает нелегкий путь героев навстречу сегодняшнему дню.


Несовременные записки. Том 3

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Столь долгое возвращение…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Юный скиталец

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Петр III, его дурачества, любовные похождения и кончина

«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.


Записки графа Рожера Дама

В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.


Смерть империи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И всегда — человеком…

В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.