Заблудший - [46]

— Что с моей чакрой?

Таро вздохнул:

— Твой источник подвергся чужому воздействию и изменился. Чакра, выделяемая им, постоянно воздействует на чакроканалы и тенкецу, меняя в свою очередь их. Есть обоснованные опасения, что, когда изменения закончатся, ты не сможешь быть шиноби и вообще жить без обезболивающего. Мы сдерживаем потоки чакры, но если мы их перекроем… В общем, последствия нашего вмешательства могут быть еще более рискованные, чем ничего не делание.

— То есть вы просто ждете, чем все закончится?

— Да, Акио-кун.

Наркотик снова начал действовать и я почувствовал как тяжелеют веки.

— Последние два вопроса Таро-сан…

— Да?

— Сколько я был без сознания? И что с Орочимару?

— Сегодня пятый день как ты тут. А Орочимару ушел из деревни и его официально объявили нукенином и дали за его голову большую награду.

Я закрыл глаза и прошептал:

— Благодарю, Таро-сан…

Уже погружаясь в пучины мрака, я услышал недоуменный вопрос ирьенина:

— И зачем я все это рассказал?

Следующее пробуждение было намного лучше.

Я проснулся от того, что мне на глаза упал тоненький лучик света.

Раскрыв глаза, я сдвинул голову в сторону и только потом понял, что я сделал.

Фиксации и зажимов больше нет?

Голова неожиданно легко поднялась над подушкой. Я поднял перед лицом руки и стал осматривать, как будто впервые их увидел. Изнутри шел очень широкий и черный шрам, как река через ладонь и разветвляющийся до кончиков пальцев.

Я пару раз сжал-разжал кулаки. Чувствовалось странное онемение, а так было все в порядке. Стоп. Онемение? Ах ну да — я же отключил болевые сигналы.,

Включив их обратно, я ожидал болевой вспышки, но ее все не было. Только исчезло чувство онемения и вернулись ощущения ткани и окружающей температуры.

Тянуло левое плечо. В него была воткнута только одна капельница.

Я что, уже без обезболивающего?

Пси ощущается, а вот чакра практически нет. Лишь чуть-чуть, самую малость. Однако, помня слова ирьенина, трогать я ее не стал: неизвестно измененились ли уже мои чакроканалы и тенкецу. Хотя то, что в бутылке вроде бы не наркотик, а что-то вроде глюкозы. Значит изменении прошли довольно удачно.

Из одежды на мне была уже знакомая больничная рубашка с символикой Яманак.

Тщательно прислушиваясь к своему организму, я сел на кровати. Тело слушалось идеально. Буд-то я и не валялся хрен знает, сколько времени без движения. Хотя тела клановых способны и не на такое.

Аккуратно свесив ноги с той стороны кровати, где стояла капельница, я крайне осторожно, помня слова главного ирьенина, держась за кровать, стал на ноги. Равновесие держалось очень легко.

Эдак скоро я пропишусь в этом госпитале. Правда, палата другая.

Иглу из плеча я не стал вытаскивать, поскольку капельница имела колесики, на которых ее можно было если аккуратно, то таскать за собой.

Я медленно потянул за собой капельницу, аккуратно придерживая ее рукой. Моей целью было зеркало, висящее на стене.

Подойдя к нему, я стал мрачно смотреть в отражение своих глаз. Теперь моя радужка стала похожа на рябь идущую по поверхности сине-стальной водной глади. Кроме того она стала заметно больше, вытеснив белок и заняв почти все видимое пространство глаз. Лишь в уголке еще оставалось белое тело. Когда зрачок расширялся наблюдался очень интересный эффект как бы складывания этих колец. Довольно жутковато. Особенно если учесть, что зрачок где-то глубине самую чуточку светился.

Это и есть риннеган? Впечатляет. Даже внешние эффекты завораживают, а уж если Орочимару не ошибался, то это, заодно, и мощный атрибут силы и власти…

Посмотрим-посмотрим.

Налюбовавшись на приобретенное сокровище, я задрал рубашку и стал мрачно рассматривать очень широкий почти черный шрам. Он начинался тонкой ниточкой от кадыка, достигал ширины ладони взрослого человека на моем солнечном сплетении и снова, сужаясь, исчезал в районе паха. От этого основного шрама расходились, будто темные ростки, тонкие шрамы по рукам и ногам.

Мышцы как-то не особо затянули рану и тоненькая темная кожица четко очерчивала кости грудины и расходящиеся от нее ребра. Вообще в больнице я довольно сильно похудел…

Я скрипнул зубами.

Что самое хреновое: я обладатель сокровища, а вот удержать его в своих руках могу и не суметь.

Фу — мертв. Отношения с кланом Яманака у меня никакие. За то время что я здесь, я всего-то раза три и видел главу. Один раз он заглянул ровно на пять минут на мой день рождения и тут же смылся, а еще два — издалека в конце улицы. И всегда он куда-то бежал, что-то торопился сделать…

Надеюсь хоть Фу похоронили, и его хладный закоченевший труп меня не дожидается дома…

По крайней мере, я под охраной(надзором?) АНБУ и Корня. Но неизвестно как надолго.

Я отпустил подол больничной рубашки и он свободно упал вниз, скрыв чудовищный шрам.

Риннеган. Мощнейшее додзюцу. Я грустно улыбнулся своему отражения. Весь прикол в том, что мне он не особо и нужен. Сила у меня и своя была, а уж раскачав псионику, я бы лет через — надцать и Орочимару бы запихнул бы за пояс. Сейчас же он будет мне скорее мешать, как раскрытый грузовик золота посреди квартала нищих. И бросить жалко и привлекает чрезмерное внимание.